Быстрыми шагами я направилась к своему дому. Однако по пути успела уловить несколько негромких фраз, изреченных Родителями: «Думаешь, она поверила?», «Не знаю», «Главное, чтобы успокоилась». Мое лицо скривилось от гнева. Я почувствовала, как злые тонкие морщинки заиграли на лбу. К сожалению, ничего из сказанного не коснулось уха сестер. Все они, не обмолвившись ни словом, покорно скрылись каждая за своей дверью.

Долгое время я терпеливо сидела на своей кровати в ожидании, что Алли придет и все объяснит. Сама не хотела идти к нему из-за возникшей подозрительности Родителей и холодности, исходившей от него самого. Не знаю, откуда взялась эта усидчивость, ведь что-то внутри так и подмывало сходить к брату. Сердце дрожало при мысли о том, что Алли нужна поддержка, а я вот так просто сижу и жду.

Проведя некоторое время в полудреме, я начала погружаться в сон. Скоро голова коснулась подушки и все. Очнулась, когда в окно стали пробиваться первые утренние лучи.

Похрабрев за ночь, я первым делом отправилась к брату. И вот тут-то пришло осознание вчерашней ошибки. Паника поглотила меня, когда глазам предстал пустой дом Алли. Я поспешила к берегу. Не застав его и там, помчалась к Родителям за объяснением. Интересовало одно: куда делся мой брат?

Отчего-то было ясно, что никто ничего не скажет. Тем не менее, я расспрашивала всех, кто попадался по пути: сестер Марвелл и Коузи, которые прогуливались в лесу; Мать Линду, готовившую самовар к редкому утреннему чаепитию; Фортуну, стиравшую в огромном металлическом тазу легкие, точно облако, платья. Ответы были как один: никто ничего не знал. Кто-то говорил искренне, но даже не строил предположений, а кто-то явно лукавил. Очень скоро я и сама поняла, что пропал не только Алли, на острове не осталось ни братьев, ни Отцов, за исключением Лэя, которого я встретила у родника, монотонно бурлившего в ста метрах от нашей поляны.

– Я намеренно попросил твоих Матерей молчать. Идем со мной, – попросил он с непривычной мягкостью в тоне. – Я расскажу тебе кое-что.

Обрадовавшись, я последовала за Отцом в его скромный маленький домик на краю улочки, где помещался лишь матрас и крошечный столик, напоминавший иссохший детский табурет.

Лэй не мог не заметить появившееся на моем лице облегчение, поэтому, как только мы оказались в маленькой тусклой комнатке, он тут же вдребезги разбил надежду на получение ответов.

– Не стану лгать, расскажу я тебе далеко не все из того, что ты так отчаянно желаешь услышать. Лишь то, что ты должна знать на данный момент.

– Пожалуйста, продолжай, – взмолилась я.

– Вижу, ты не веришь никому из нас, хотя мы воспитывали тебя иначе. Ты слушаешь только Алли, и то, что он вдруг изменился, тебя по-настоящему беспокоит. Поверь, тому, что происходит, есть объяснение.

На несколько секунд Лэй замолчал, наблюдая за моей реакцией.

– Ты не веришь в то, что мы грабим пиратов и, честно говоря, правильно делаешь. К сожалению, а может и к счастью, я пока не могу рассказать тебе, где мы берем наши вещи в таком количестве. Назовем это… охотой. Так вот, пришло время твоих братьев заниматься этой охотой. Они должны сменить нас, своих Отцов. Сейчас Алли шокирован, но он справится. Вот увидишь, он вернется прежним: добрым, жизнерадостным парнем.

– Чем конкретно вы заставляете его заниматься? – не сдержалась я.

– Ничем, за что можно осудить человека. Со временем ты все поймешь. Хотя, прежде всего тебе придется смириться. Помни об этом.

На какое-то время воцарилось молчание. В моей голове еще более отчетливо зазвучали прежние вопросы. Они опутывали меня словно густая паутина, но я ничего не могла поделать. Вскоре снова послышался голос Лэя, но уже более холодный и отчужденный.