Мать и мальчиков с женою.
Я, конечно, не слабак,
Голова как надо варит.
Но не думал, что вот так
Жизнь возьмёт да и ударит.
Мы, конечно, поживём…
Может, слышал, город Шуя?
Не пиши ты ни о чём,
Как солдат тебя прошу я.
Ни к чему, одна возня,
Ни к чему, что в схватке где-то…
Не пиши, майор, с меня
Современного портрета.
Всё как надо, на посту,
По закону и по долгу…
Отвернулся, пустоту
Простынёй прикрыл, как ногу.
На Родину
Не спится ребятам в февральскую ночь,
Но жизнь благосклонна
И к ним, и ползущим на Родину прочь
Озябшим колоннам.
Они в напряженье идут по мосту
И траками лают,
А трассеры плотно летят в пустоту,
Но с гор не стреляют.
Патронов осталось полным-преполно,
Остались и мины…
Но в этих горах, опустевших давно,
Застыли машины.
И зябко, и душно в седом феврале.
Сверкают медали,
Но крови за них мы афганской земле
С лихвой передали.
Отдых
Кроме неба – пустота
И с кулак на небе звёзды.
В эти рыбные места
Помолчать меня завёз ты.
Сел тихонько у костра
И уставился на воду.
Так и слушал до утра
Одичавшую природу.
Щебетал июньский лес,
Шёл подлещик на перловку,
И поскрипывал протез,
Подсекающий неловко.
Я глядел на поплавки
И не мог представить даже,
Как страдало полруки
У тебя под камуфляжем.
Парадный мундир
По росту подобран, приталенный ладно,
В кладовой мундир ожидает парадный.
Нашивки сержантские, знаки отличья,
И фото в нагрудном кармане девичье.
Но нет увольненья и отдыха нету,
И маршам бессонным не видно просвета.
Зовёт и зовёт, поднимая, присяга,
Туда, где бессильна лишь только отвага.
Привал окончательный, видно, не скоро,
Пока по Салангу разносится порох.
И путь возвращенья такой беспроглядный
Туда, где мундир ожидает парадный.
Разговор
– Закваска у ребят не та.
Мы были чуточку проворней…
– И в душах чаще пустота,
И в память не пускают корни…
Один примолк, окурок смяв,
Ну, а другой, подумав малость,
Вдруг рубанул, что начсостав
Порой показывает вялость.
Судили, видимо, правы
И не правы, конечно, где-то,
Две белых-белых головы,
Осыпанных не майским цветом.
Курили два фронтовика
У школы города большого,
Что носит имя земляка
Рожденья шестьдесят шестого.
Училищный альбом
И снова письмо из Ташкента.
И боль в сердце долбится лбом,
И чёрная рамочка-лента
Опять заполняет альбом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу