– Да…

– Отлично, – кивнула птица, – Приступаем.

Внезапно он закричал, так пронзительно и громко, что у Вики зазвенело в ушах. От его крика с книжных страниц в воздух поднялась мелкая золотистая пыль, которая во мгновение ока окутала девочку с головы до ног, оседая на одежде, волосах, и даже на кончиках ресниц, словно ее искупали в ванне с золотым песком. Пыль мерцала несколько секунд, а затем начала таять, растворяться, и очень скоро исчезла без следа.

– И что теперь? – вопросительно посмотрела она на иллюстрацию в книге. Но нарисованный орел не шелохнулся.

– Э-эй! Что ты со мной сделал?

Вика внимательно рассмотрела свои ладони. Вроде бы ничего не изменилось. И тут вдруг она почувствовала странное тепло, будто внутри нее загорелась яркая трехсотваттная лампочка. По всему телу разлилось весьма странное ощущение, словно оно стало легче пуха, и только сила мысли удерживает его на земле. Одно слово – и ты взлетишь. Вика громко и радостно рассмеялась. Пьянящее чувство силы и безграничной свободы наполнило все ее существо.

Вика подбросила свою авторучку высоко вверх, и небрежным движением в последний момент поймала ее на лету.

Прежняя Вика обязательно уронила бы ручку.

«Работает!»

Работает!!!

В тот день урок физкультуры проходил не в спортивном зале, как обычно, а на улице, на школьном стадионе. Скоро начиналась Зарница, традиционная встреча команд двух школ-соперников, и преподавателями велась интенсивная подготовка своих подопечных. Сегодня ученики восьмого «Б» должны были бежать пятисотметровый кросс вокруг стадиона: для участия в Зарнице надо выбрать самых лучших. Возбужденно сверкая глазами Вика, еще не до конца осознавая свое новое «я», заняла место на беговой дорожке, с краю. Физкультурник посмотрел на нее оценивающим взглядом, и, видимо, хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

Прозвучал свисток, и школьники сорвались с места. Надо ли говорить, что Вика пришла к финишу первой, причем с огромным отрывом от остальных? Она прыгала от радости, так, что если бы сейчас проводились состязания еще и по прыжкам в высоту, она безоговорочно была бы признана абсолютной чемпионкой. Сквозь слезы радости она видела вопящих одноклассников, которые, казалось, начисто забыли ее фиаско на волейболе и теперь шумно чествовали ее как победителя. Среди них был и Митька Жуков, который изо всех сил пытался поймать ее взгляд.

– Вика! Иди сюда! Иди к нам!

– Молодец, Вика!

– Вика, как тебе это удалось? Алексеева еще никто не обгонял!

Они называли ее по имени. Она уже больше не была Лисицей, забитым и затюканным ботаником. Девочка широко улыбалась, все ее существо излучало мощную, пульсирующую энергию успеха. А когда к ней подошел Митька, и, смущенно глядя на свои кроссовки, пригласил в субботу на день рождения, сердце в груди вдруг стало таким огромным, что она была уверена – на всей планете нет человека счастливей ее, ученицы восьмого «Б» Вики Лисицыной.

* * *

Негромко напевая себе под нос, Вика шла по городу. Она хотела в полной мере насладиться своими новыми возможностями, прежде чем все это волшебство исчезнет. А исчезнуть оно могло в любой момент – то, что ничто не вечно под Луной, она за свою жизнь усвоила очень хорошо. Этот день казался чудесным сном, и тянулся так долго, что если бы Вика не оставила дома свои часы, то очень удивилась бы. Небо было васильково-синим и безоблачным, солнце припекало, как в начале сентября, даже облака были не осенние, слоисто-серые, а по-летнему кучевые и белые. Жизнь казалась огромной тарелкой, полной сладких пирожных, которые никогда не заканчиваются и так вкусны, что ты ешь и не можешь остановиться.