Выстрел.

Ангела широко раскрыл глаза, тяжело дыша. Подросток чувствовал, как холодный пот стекает по его виску прямо на подушку. Ему стало жарко, тошно, страшно. Его впервые объяли подобные чувства настолько сильно, резко и жгуче, что на глаза вновь и вновь наворачивались слезы. Ангела стёр их и начал ворочаться в тёплой постели, стараясь уснуть. Но теперь весь его разум занялся переосмыслением произошедшего в школе, когда он не смог убить несчастного охранника, а Рейден так холодно и быстро покончил с ним.

«Неужели Рей способен на подобное? Способен на убийство?»

Дверь в комнату заскрипела. Парень решил, что все дело в сквозняке, но это предположение улетучилось, когда он услышал знакомый шёпот:

– Ты спишь?

Это был Рейден.

– Нет, – голос Ангелы прозвучал чуть громче голоса Рейдена.

Эрар уселся поудобнее, к нему подошёл друг. Мягкая кровать слегка заскрипела, когда перед Ангелой возник Рей.

– Почему ты не спишь? – спросил Красс, – Только не говори мне, что ты все ещё думаешь о произошедшем.

Ангела в ответ лишь качнул головой, произнеся:

– Не могу поверить, что ты убил его.

– Ему стало только лучше…

– Какой идиот будет рад уйти из жизни?

– Ангела, ты этого не понимаешь. Не знаешь, о чем говоришь, а я знаю, – он сглотнул, – Я видел это и понимаю, о чем он думал в тот момент.

– Я знаю, что он хотел умереть, но убивать, пусть и врага – это жестоко. Ни один человек не имеет право решать судьбу другого, если дело касается смерти. Мелла и Марвел не лучше: первая мучила охранника, а вторая вообще стояла на месте, ожидая его гибели.

Рейден вздохнул:

– Когда мне было девять, мой дядя – старший брат отца, находился при смерти. Никто не мог понять, в чем причина. Все уже свыклись с его кончиной, надеялись, что он тихо умрет, но… Он умирал в агонии. Кричал, умолял, чтобы его убили. Мама и папа молили Бога забрать его поскорее. Дядя промучился так восемь часов.

«Вот я дурак».

– Прости, – тихо произнёс Ангела и опустил голову, – Я не думал, что ты действовал так не только из-за моральных принципов, но и из-за личных переживаний.

– Все хорошо. Я знаю, тебе сейчас нелегко, – продолжил Рей, – На тебя многое свалилось за столь короткое время, но поверь – все будет хорошо. Я говорю тебе это не из-за того, что просто хочу успокоить, а потому, что так будет.

Спокойный, действительно вникающий голос Рейдена смог поумерить чувства страха и безысходности Ангелы. Он ощущал, что эти слова шли от сердца друга, из-за чего ему несказанно было тепло на душе и радостно в сердце. С каждой новой трудностью Ангела понимал: Рейден становится ему все ближе и ближе. Он невольно, одновременно с грустью и радостью, понял, что Красс – его первый действительно хороший и искренний друг.

– Знаешь, Рей, – начал Ангела, – Никто не знает, но в детстве у меня были больши-и-е проблемы с друзьями. Я был слабохарактерным, вечно ревел и позволял о себя вытирать ноги. С детского сада боялся остаться один, поэтому мне приходилось привлекать к себе внимание сверстников. Отдавал им свои игрушки, выполнял указания и желания в обмен на «дружбу».

– Но ведь вы, по сути, не дружили.

– Знаю, но я так боялся быть в одиночестве, что был готов на эксплуатацию. Они часто обижали меня, нападали и тому подобное, и я не сопротивлялся. Маме не рассказывал. Она бы тут же поговорила с моими «друзьями» и я как минимум лет на пять лишился бы окружения. Потом началась школа и переезд в район, в котором мы сейчас живём. Моим соседом стал русский мальчик.

– Как его звали?

– Андрей, – Ангела улыбнулся, – Он часто бил меня, насмехался и старался унизить в младшей школе. Итогом стало это, – рука подростка опустила горлышко майки, и сквозь пелену ночи Рейден смог разглядеть темный шрам, идущий от самой груди.