– Сейчас вы оба едете к Рейдену. Все остальные – домой. О трупах в зале я позабочусь сама. И да, считайте, что у вас начались каникулы. На этом все.

Спустя две минуты класс уже неспешно собирался уходить. Наконец-то домой. Туда, где не будет никаких агентов в чёрном, готовых застрелить тебя в любой момент. Опасность миновала всех, кроме Ангелы, на которого теперь официально открыта охота.

Глава «З» убит неизвестным. Пусть его охранники и он сам не успели отправить сигнал, но их убийство и отсутствие ответа от них – это уже сигналище. Тот, кто стрелял, не просто спас им жизнь, но и отсрочил погоню за Ангелой.

Известие о смерти Ханса окатило всю округу.

Главы остальных компаний и их партнеры, прибывшие вместе со своими высокими, плотно сложёнными охранниками в черном, соболезновали всем тем, кто хоть как-то связан с убитым.

Мало кто из присутствующих действительно был расстроен смертью главы: только ближайшие подчиненные и верные приятели. Все остальные едва сдерживали улыбки, стараясь как можно реалистичней показать своё негодование и иногда даже пускали скупую слезу. Но зоркие, хитрые глаза лжецов говорили сами за себя.

– Удивительно, – восхитился невысокий парень, разглядывая всех гостей с высокого балкона, – Все они так реалистично играют на публику, хоть и понимают, что почти все делают то же самое. Так к чему же скрывать свою сущность? – он сделал глоток красного вина из хрустального бокала и поставил его обратно на невысокий массивный дубовый столик.

Стоявший рядом с парнем молчал. Он, сложив тонкие руки за спиной, стоял неподвижно, разглядывая всех входящих и выходящих в зале.

– Мог хотя бы одеться нормально, Трой, отец все-таки, – хладнокровно произнёс он.

Действительно, Трой был в лёгкой темно-бирюзовой хлопковой футболке вместо черного пиджака и рубашки, в свободных джинсах вместо строгих брюк и в кроссовках, вместо классической тёмной обуви. Его каре-зеленые глаза неприятно переливались при свете высокой люстры с плафонами, а хитрая ухмылка не сходила с губ с начала мероприятия. Единственное, что хоть как-то говорило о его трауре – это идеально зализанные назад светло-русые волосы, которые отдавали золотистым оттенком из-за плотного слоя лака.

– Крэм, – начал он бархатным голосом, – не поверю, что ты не рад его смерти.

– Я рад только потому, что теперь компанией не будут управлять паразиты, но знаешь, – его зоркий взгляд охватил Троя, – ты, по сравнению с ним, даже не паразит, ты – паразитище.

– Но разве это не здорово? Ведь теперь я буду вершить судьбу того парня, Ангелы.

– Я не понимаю тебя, – Крэм убрал назад спустившиеся на лоб русые волосы, – Ты ведь мог давно его схватить. Чего ты ждал?

– Смерти отца, – Трой опустил веки и глубоко вздохнул, – Я готов встать на колени и поклониться в пол перед тем, кто его прикончил. Теперь путь расчищен, и я свободно могу приступить к своему плану.

– К какому ещё плану? – Крэм напрягся.

– Не беспокойся, тебя в нем нет, так что можешь не волноваться, – он подошёл к парню вплотную и положил широкую ладонь тому на тонкое левое плечо, – Я же знаю, ты не выносишь насилие.

Неистовый рев боли разорвал тишину.

На тёмном полотне появились искорки огня, сменившиеся безжалостным пламенем. Оно охватило мужчину в черном, пробиралось по его телу от пяток до головы. Оно растворяло на нем одежду, оставляя черный пепел. Оно прожигало его кожу слой за слоем, а багровая кровь даже не успевала хлынуть, как тут же превращалось в вязкую массу и подвергалась новой атаке огня.

Мужчина кричал от боли, готовый спрятаться от неё на том свете. Он не находил в себе сил уйти из жизни, не находил сил попросить об этом, а мысленно кричал: «Убейте меня!».