«А как…»

Она оборвала себя, боясь показаться боязливой. Да, я тоже через это переступала. В школах верховой езды избегают сажать девочек на жеребцов, считается, что это может тем не оказаться по нраву. У меня тоже в заводе были обыкновенно кобылы. В детстве Арника, после Туле. (Изначально, когда мама подарила ее мне на день рождения, лошадка звалась Тууле, но «лишняя» для русского уха буква незаметно выпала).

Дончаки же, это, по правде сказать, нечто решительно иное, чем лошади, во всяком случае в первый раз мне показалось, что я оседлала огнедышащего дракона.

Кони шли меж тем по кругу, Даша любовалась, я ожидала.

«Лопата!! – привычно (для меня) рыкнул с высоты Сергий. – Чего ждём?! Диана, ты ближе, да куда, вот же тоже, лопаты с тобой рядом в углу, быстро на „глаголь“! Быстро, быстро, не копытами же нам это месить?»

Я было дернулась опередить, но Даша, уже взявшись за указанное орудие, помчалась к начертанной на стене черной букве сгребать навоз.

Гмм… Ну да отступать некуда, я сама всё это затеяла.

«Приготовились!! Ры-ы-сью!!!»

Слава усмехнулся в свои подвитые усы, заметив благоговейное изумление Даши.

Рысь дончака – это что галоп монгола. Во всяком случае, всего за год до того и я, еще недавно скакавшая галопом без седла на беленьком монголе Дарьяне, милом, хотя и немного нервическом меринке, пускаясь в рысь на Гангуте или Станичнике, ощущала себя не самым уютным манером.

«Ты словно думаешь только о том, чтоб из седла не вылететь», – сердился Сергий.

Положа руку на сердце, именно так дело и обстояло достаточно долго. Начинала я на Букете, он самый высокий на конюшне, но даден мне был за относительно тихий нрав. Взобравшись на его спину, я ощущала себя скорее покорившей высоту альпинисткой, нежели наездницей. Ох, и высоко бы с него было падать на скаку…

Сергий и Лёша откатывали теперь рысью, по-прежнему стоя. Но что-то они сейчас еще вытворят, им иначе скучно.

И ведь я не ошиблась. Перебросившись парой слов, которых я не расслышала, они переменили позиции. Сергий придержал Намаза, а Птицын поравнялся с ним. Некоторое время они скакали вровень, идя на наибольшее боковое сближение. Затем, вскинув над головой один правую, другой левую руку, сцепились ладонями.

Для меня это уже не было феерическим зрелищем. Я много раз видела, как долго и скучновато коней тренируют идти вровень, грудь в грудь. Сперва шагом, затем уж на рысях. Только после этого можно отрабатывать трюки. Но Даша была, по моим тихим наблюдениям, зачарована.

«Смена! – Сергий, уже шагавший сидя, спешился. – Елена на Намаза, Диана на Гангута! Диане надеть шлем!»

Даша, под доброжелательным приглядом державшего коня Лёши, уже подтягивала под себя стремена.

«Не твоя дырка, – Сергий поправил сам. – Ну что, на корду тебя взять, или попробуешь в смену?»

«Попробую», – решительно ответила Даша.

Некоторое время мы шагали. Сергий приглядывался к Даше, оценивая ее.

Даша, как я и думала, держалась в седле неплохо. Учитывая, конечно, то, что, приходя на уроки по джигитовке, навыки вольтижировки надлежит полностью забыть.

Рысь Сергий всё же разрешил.

Ах, мило же мне, надо признаться его обыкновение кричать это «Не спи!!» Рысь на дончаках, на мой взгляд, всего менее располагает ко сну.

Но тут и вышел случай, заставивший было меня зело усомниться в мощи своего ума.

Старательно показывая, что бодрствует, Даша послала Гангута слишком резво, меж тем, как я слегка заснула. Надлежащая дистанция нарушилась, и Гангут оказался слишком близок к задним ногам Намаза.

Обыкновенно такие штуки любит проделывать Станичник, но на сей раз Намаз, видимо, решил протестовать против таковой его привилегии. Жеребцы, они же, впрочем, все драчливы.