– Что это? – удивился Боудар.

– То, что вы называете Синевой.

Боудар молчал, осмысливая.

– Мы сами создали это для наших умерших, правда?

– Да.

– А это что-то вроде портала?

– Да. Но только мёртвые могут пройти.

– Они остаются там навсегда?

– Какая-то часть их. Память, опыт, переживания. Остальное уходит дальше. И ваше понимание вечности довольно наивно.

Боудар поморщился бы, если бы у него было для этого лицо.

– Что значит наивно?

– Время не движется из прошлого в будущее по прямой, как вы представляете себе. И ничто не остается неизменным навсегда.

– Ладно. Как долго они там пробудут?

– Пока это будет кому-нибудь нужно. И в той форме, как будет нужно тем, кто к этому обращается.

Боудар отвернулся от сияющей синевы и посмотрел на храм и череду холмов. За ними виднелся замок аракса, стоящий на самой высокой вершине. Точка, из которой он смотрел на мир, была намного выше холмов, и всё равно замок казался неестественно близко, руку протяни.

Арес заметил, что под холмами происходит какое-то неправильное движение – что-то шевелилось, ворочалось там, где раньше было тихо. Из-под земли поднималось неясное синеватое свечение, просачивалось мглой наружу, окутывало курганы. Ему почудилось, что сами камни стен храма содрогаются, будто холмы пытаются стряхнуть его с себя. Ропот под землёй начал перерастать в низкий гул, похожий на зов рога. Холмы медленно ощетинились копьями призрачных ратей, поднявшихся над курганами. Лица воинов были обращены от ареса, на север, и во всём их облике ощущалась готовность действовать.

Боудар наблюдал отстранённо, ведь его это совсем не касалось. Его ничего не беспокоило. Не беспокоило? Вдруг ареса прошило первой эмоцией за всё время путешествия с Драконом. Что-то происходит с его миром. В это мгновение Арракад вспомнил, как оказался здесь.

– Это потому, что ты жив, – сказал Хранитель, хотя Боудар ничего не спрашивал. – Смерть освобождает от таких неприятных переживаний.

– Эти на холмах не похожи на безразличных, хоть и давно мертвы.

– Это не совсем умершие люди. Только часть их сознания и энергии. Их подняла другая воля.

– Чья?

Дракон указал на храм древних богов.

– Жрецы?

– Нет. Ваши боги.

– Что они вообще такое – эти боги? Что они делают для мира?

– То же, что и ты.

Боудар помолчал.

– Мне нужно вернуться.

– Безусловно.

– Ты можешь помочь мне?

– Нет.

– Что ж. Рад был повидаться.

– Взаимно, Арракад.

Боудар снова повернулся к замку и решил, что ему немедленно нужно очнуться. Видение исчезло вместе с ощущением парящей лёгкости.

* * *

Зелёные глаза заполняли весь мир. Тело стенало и требовало всего сразу. Голову ломило.

– Лауви, – он улыбнулся, но голос был хриплым и чужим.

– Что ж, ещё немного и я бы рассердилась, – её голос тоже улыбался, но в глазах плескалась тревога.

– Не о чем переживать, я просто хотел посмотреть, куда уходят умершие, – рассмеялся он и сел. Лауви стояла около кровати в гостевой комнате замка, куда его принесли, чтобы не поднимать по лестнице. Она была в облачении гвардейца, значит, её вызвали со службы. Не самые приятные переживания.

– Ты в порядке? – спросил он.

– А ты?

Он собрал вниманием тело. Оно было в ушибах и ссадинах, но целое. Боудар постепенно дал движение в конечности, разгоняя кровь, потом встал и размялся. Тело жаловалось, но двигалось. Он резко обернулся к Лауви и спросил:

– Где Радан?

– Здесь, в замке. Не знаю, что он натворил, он не говорит, только винится и кается. Если честно, больше, чем твоим бессознательным состоянием, все впечатлены вашим появлением.

– О чём ты? – Боудар насторожился. От Копья до замка три дня пути верхом. Столько не могло пройти, это точно. Он слишком хорошо себя чувствовал для трёх дней отключки. Как он не подумал об этом?