Неужели решила, что он серьёзно? Тем более сама же первая начала подначивать и прикалываться.

— Крис, подожди! Да подожди ты, Крис. — Артём тоже вскочил следом, поймал её, ухватив за плечи. — Я пошутил. Реально пошутил. — Улыбнулся и прошептал бархатно. — Просто так приятно, когда ты ревнуешь. Когда злишься, заводишься.

Кристина не оценила — ни оправдания, ни вкрадчивые интонации, ни кошачье лукавство — заявила сердито:

— Не смешно.

— Я и не рассчитывал на смешно, — возразил Артём, дёрнул бровями, посмотрел томно, всё ещё надеясь, что она не совсем всерьёз, просто решила немного повыделываться, чтобы он её поуспокаивал и поуговаривал.

И опять не сработало.

Кристина только взбесилась ещё сильнее — передёрнула плечами, освобождаясь от его рук.

— Отвали, Гордин! Катись к своей ненормальной биологичке. — Отодвинулась подальше, хмыкнула пренебрежительно. — А что, препод и студентка — популярный сюжет. Что там больше всего возбуждает? Наивная первокурсница-девственница? Запретное чувство? Да?

— Крис, да не сдалась она мне, — со всей убеждённостью заверил её Артём. — Я правда пошутил. — А дальше само вырвалось, на автомате: — Да она и не первокурсница. Она на третьем.

А вот зря. Очень зря. Хорошо, что не успел ляпнуть ещё и про девственность, вовремя опомнился. Но обычно и Кристина не реагировала настолько остро на подобные дурацкие подначки. Ведь правда же первая начала, и вдруг…

Тут, похоже, дело в этой Ольге. Она, как дурной знак — только где-то возникает, даже если просто в разговоре, всё сразу летит к чертям. Вот и сейчас — ну точно же разругаются, Кристина уже и вещички свои начала собирать.

— Крис! — Артём опять подскочил к ней, обхватил, сжал, не позволяя вырваться. — Ну ты чего? Ну постой! Неужели ты действительно всерьёз решила, что я… Ну, Кристин! Ты же знаешь, мне никто кроме тебя не нужен. Я тебя люблю. И это ты меня возбуждаешь, а не какие-то там сюжеты. Кри-ис!

Тогда у них всё-таки обошлось. А, может, это Кристина на самом деле просто заигралась, вот именно ради этого — жаркого и страстного примирения. Да и с занятиями у биологов вроде наладилось, последующие прошли тихо и мирно, без эксцессов — и практика по подгруппам в компьютерном классе, и общая лекция.

Даже погода вроде бы налаживалась, весной повеяло. Уже несколько дней температура держалась заметно выше ноля, снег начал таять, и воробьи, стайками собираясь в кустах, по-особому радостно и громко чирикали. Но потом опять вернулись студёные ветра и морозы, пусть и не очень сильные. И мир опять замёрз, словно февраль попытался заковать его в ледяной панцирь, зафиксировать в одном моменте навсегда, остановив время. Или даже повернув вспять.

Дворники тоннами рассыпали песок по тротуарам, а те всё равно во многих местах оставались скользкими, как отполированные катки. Поэтому передвигаться, особенно по дворам между домов, приходилось сосредоточенно и аккуратно.

Очередной день на биофаке. Первой парой занятия в компьютерном классе у одной из подгрупп, второй — лекция. Артём вышел из автобуса среди последних. В такое время и студентов было ещё немного, основная масса появлялась позже, ближе к девяти или вообще на последних минутах. Он и сам когда-то так же поступал.

Всего несколько человек неторопливо брели впереди, и только он торопливо вышагивал. Почти нагнал одного. Точнее, одну.

Девушка была в куртке, шея обмотана толстым шарфом, который наверняка закрывал лицо чуть ли не до носа, зато без шапки. Светлые пряди рассыпались по плечам. И до чего же знакомо.

Неужели именно она? Вот не какая-то другая, а именно она?