Выйдя в коридор, он совершил несколько малых кругов, не решаясь пройтись мимо реанимационного отделения. Шел медленно, останавливаясь перед некоторыми комнатами и читая различные таблички, инструкции и распоряжения, которые были вывешены на дверях комнат или на стендах. Пробежался глазами по инструкции, извещающей о том, что необходимо делать в случае пожара. Узнал, что после 14: 00 родственники пациентов могут обратиться к лечащему врачу за информацией о состоянии больного и курсе его лечения. На висящем на стене стенде обнаружил, помимо ряда советов обитателям больницы, благодарственные строки тех пациентов, которые отдавали должное лечащим врачам и медсестрам. Одна пациентка в восторженных тонах написала о том, что фактически родилась заново и всю оставшуюся жизнь будет благодарить судьбу, что попала в эту больницу, где такие замечательные врачи. Из распорядка дня, висевшего около двери столовой, узнал, что сдача крови на анализ происходит с восьми до девяти часов утра.

После прогулки по коридору, сочетающей в себе хоть какое-то движение с приобретением информации, вернулся в свою палату. К тому времени Виталий и Николай давно покончили с ужином и каждый лежал на своей кровати. Первый лежал поверх одеяла и смотрел в потолок. Второй накрылся одеялом и, судя по расслабленному состоянию и закрытым глазам, готов был вновь отдаться объятиям Морфея, на время прерванным ужином.

Левин прошел к своей кровати и, сидя на ней, какое-то время переваривал приобретенную информацию. Вспоминал о благодарственных словах пациентов, адресованных врачам и выражающим пафос наивной искренности вперемешку с бессознательной фальшью, отдающей нафталином избитых клише советского периода. Впрочем, эти клише не вызвали у него никакого удивления, поскольку пожилые люди, составляющие основной контингент пациентов во время его пребывания в больнице, родились и выросли в советском обществе. Большинство из них впитало в себя то славословие, которое было составной частью советской идеологии. «Интересно, – подумал Левин, – ведь наверняка в больнице были и такие пациенты, которые не испытывали большого восторга от осуществляемого здесь лечения. Тот же Николай, простудившийся и потерявший голос, когда за неимением свободного места в больничных палатах ему пришлось несколько дней лежать в коридоре на сквозняке, вряд ли с благодарностью отзывается об этом. Но, разумеется, подобных отзывов не найдешь на висящем в коридоре стенде, где можно ознакомиться лишь с восторженными высказываниями пациентов, выражающих свою благодарность врачам и всему обслуживающему персоналу больницы № 13». Не успели эти мысли промелькнуть в сознании Левина, как внутренний обвинитель подал свой голос:

– Так, так! Опять критикуешь. Неужели тебе нечего делать?

– Почему критикую? – чуть наигранно спросил внутренний защитник.

– А то сам не знаешь. Спасенные от смерти пациенты искренне благодарят своих лечащих врачей, а ты почему-то сомневаешься в их искренности.

– Неправда. Вовсе не сомневаюсь в том, что кто-то из пациентов действительно искренне и с большим почтением по отношению к врачам писал о своем выздоровлении. Но согласись, что в их словах благодарности используются такие избитые клише, которые соответствуют стереотипам советского образа жизни. Типа «прошла зима, настало лето, спасибо партии за это».

– Не ёрничай, – одернул обвинитель. – Не все же простые смертные имеют высшее образование и могут выразить свои мысли высоким слогом.

– В том-то и дело, – вмешался защитник, – что в помещенных на стенде благодарственных выражениях в адрес врачей и обслуживающего персонала сквозит не столько личностное самовыражение, сколько определенная напыщенность.