На самом деле, это очень раздражает, когда ты – девушка, знаешь, что, безусловно, нравишься симпатичному и милому парню, а он медлит и не предпринимает решительных шагов в сторону отношений. А ты ведь согласна быть с ним, таять в его сильных руках, готовить ему кулинарные изыски, удивлять, обнимать, ласкать, целовать, отвлекать от грустных мыслей!… Но ты боишься открыть себя, предложить всё это, боишься, что все твои мысли о его симпатии – не больше, чем фикция, чем придуманная грёза. Катя очень надеялась на то, что эта открытость между ними, это ощущение внимания к себе не надумано, и Дима всё-таки предложит девушке быть вместе, в то же время боясь этого, что усугубляло положение. Очень сложно принимать какое-то решение, не будучи уверенным до конца в том, чего же ты на самом деле хочешь и не очень понимая последствия. В данном случае, последствия Катю очень волновали. Это был слишком серьёзный для девушки вопрос, чтобы решать его легкомысленно.

Сейчас они с Димой были отличными друзьями. А если предположить, что они бы стали парой и что-то бы пошло не так, то Катя потеряла бы не только любимого мальчика, но и лучшего друга. Это не могло не смущать девушку. Воспитанная на хороших книжках и примере своей семьи, девочка хотела подарить всю свою нежность только одному мужчине в своей жизни, и не распыляться ни на кого другого. Но возможно ли это, что именно Дима стал бы её судьбой?

На самом деле, они были бы шикарной парой. Мальчик, конечно, не был идеальным диснеевским принцем, но многие отмечали в его внешности особый шарм. Правильные черты лица; выступающие, развитые несколькими годами тренировок, мускулы пловца; большие, как будто бы всегда чуточку удивлённые глаза; изогнутые брови; довольно длинная, по меркам его друзей, шевелюра. И всё это в сочетании со строгими принципами, хорошим чувством юмора, искренней добродетельностью делало Диму в глазах Кати идеальным принцем.

В школе Дима учился «не ахти», хотя по-честному старался. Хорошо ему давались только точные науки, с остальными предметами практически был завал. Дима любил так же читать, однако рассуждения его по проблематике прочитанных произведений совершенно не нравились учителю. Дима злился, что ему каждый раз затыкали рот, не давали высказать собственного мнения и навязывали классическую (читай «банальную») точку зрения. Но мальчик продолжал стоять на своём, частенько повторяя фразу о том, что «не каждое оценочное суждение должно являться модификатором поведения», а значит, сколько с ним не спорь – он будет говорить то, что думает.

Ребята часто гуляли вместе, спорили, разговаривали обо всём на свете. Им очень нравилось встречать рассветы, гулять по ночам, любуясь на звёзды, да и просто проводить время вдвоём. Дима часто приходил к Кате в гости, и та учила его играть на гитаре. Мало-помалу у мальчика даже получалось. Дима же в ответ учил Катю плавать баттерфляем, брассом и вообще хоть как-нибудь, ибо у девушки получалось только, как говорится, «топориком». У Кати всё время сбивалось дыхание или же страх сковывал движения, но она не сильно расстраивалась, потому что Дима вновь и вновь поддерживал её сильными руками, подбадривал, и, не унывая, продолжал обучение. Эта трогательная забота давала Кате надежду…

Да, они были бы шикарной парой, но… оба держали свои симпатии в секрете и, молча, ждали той минуты, когда кто – то решится сделать первый шаг.

А разговор под плакучими ивами шёл дальше:

– Эх, Катя, Катя. Пятнадцать лет девке, а она во всякую чепуху верит. Да, вот что значит – гуманитарный склад ума. Катя, чудес не бывает. Это раньше, может, было: «уу, гром, значит, ангелы едут по небу на колесницах», «уу, я заплутал в лесу, это всё леший, сволочь, виноват!» – Димка корчился и делал смешные лица – Сейчас уже не тот век, любое явление можно логически объяснить. Кать, ну ты же здоровая, психически – нормальная девушка, что ты ересь несёшь? Таких наивных замуж не берут, – парень показал язык.