Блондин в белой рубашке оглядел всех в камере и сказал.

– Тихо, – голос мужчины звучал низко и звонко. Пробирал до мурашек.

Они тихо цыкнули и молча сели на место, стараясь более не отсвечивать. Ну, такие парни понимают только язык силы, а тут она многократно превосходила их собственную. Трухнули.

Я их не осуждаю, парень ведь и правда пугающий: почти два метра ростом и телосложение явным треугольником, а один кулак, как два моих.

В дальнейшем, пока шли новости, в камере царила абсолютная тишина. Хулиганы старались лишний раз не шевелиться, да и дышали тише обычного.

Забыл сказать…

У рыженького очень плохо с выводами – он их не делает. Поэтому, когда эфир закончился, мужчина в офисной одежде оглядел свободные места и уже придумал план.

Пересекаясь взглядом с Руфом, который уже пришёл в себя, он увидел, как тот хлопает рукой по скамейке, мол, садись сюда.

Остальные уже было начали переживать за бомжа, но солидный парень без какой-либо агрессии прошёл и сел рядом на единственное свободное место, тяжело вздыхая.

Да, камера была не такая уж и большая, не говоря уже о посадочных местах.

– Ха! Ну и отделал же ты меня! – Руф широко улыбался. – Ты, чё, карате занимался? Руки у тебя каменные! Спасибо, что хоть по зубам не бил, а то и так проблемы с ними. – Он понизил голос и продолжал. – Слушай, я на тебя зла не держу, сам виноват.

Здоровяк сидел неподвижно, опустив голову, но даже так люди в камере чувствовали, как грязнуля действует ему на нервы. Все, кроме самого грязнули, который намеревался продолжить, но не успел.

– Тебе жить надоело, волосатик? Отстань от него, а то забьёт тебя до смерти. Не хочу я потом с трупом в камере ночевать, – пропищала тоненьким голоском девушка лёгкого поведения.

– Да что ты понимаешь, овца?! Не лезь не в своё дело, п-ха!

– Как ты меня назвал?!

– Да-да, заткнись уже.

– Придурок.

Теперь уже все в камере смотрели на Руфа исподлобья. Они не хотели, чтобы он спровоцировал этого здоровяка, способного переключиться и на них.

Руф не стал долго препираться и продолжил донимать своего соседа.

– Прости, офисный, на чём мы там остановились? Ах, да! Информация… Говорю тебе, я видел, что у чувака из телека была маска такая, в форме белой ладони на лице. Видал очень похожую эмблему на одной стене! Точь-в-точь она! – это была абсолютная и наглая ложь. – Если ты отвалишь немного деньжат, то я так и быть, покажу тебе это место.

Руфино хотел сначала сказать что-то про скрипку, но решил переключить внимание именно на символику, и о чудо, это сработало, но весьма странно…

Мужчина вдруг встал и почему-то посмотрел на одну из девушек, чем и напугал её. Обе куртизанки чуть ли не срослись со стеной от страха, когда он спешно подошёл к ним. Он схватил её за запястья и стянул плотный бисерный браслет.

Конечно же, никто не пытался ему помешать или возразить, они просто наблюдали за происходящим, как маленькие пугливые козлята. И для них это было самое разумное из решений.

После этого белобрысый, демонстрируя свою ровную осанку, сделал пару шагов к решётке и мощно запульнул браслет прямо в полицейского.

От неожиданности тот шарахнулся на пол, потянув за собой телевизор и канцпринадлежности, а от телефона отключились наушники. После падения всего и вся стало слышно, как динамики издавали звуки стонущей женщины и грязные немецкие диалоги.

Из "завала" показалась жирная морда разъярённого надзирателя. Это тело с какими-то бубнящими воплями и с дубинкой наперевес, с тяжёлым дыханием направилось к камере.

– Кто?! Кто это сделал?! Это ведь ты, ублюдок?!

Стоящая возле решётки высокая треугольная фигура, конечно же, напрашивалась на внимание, поэтому жандарм обратился к нему.