– И что это значит? – задала я логичный вопрос.

Улыбка Массимо растянулась щедро на всё лицо:

– Провинциальная девчушка. – И он расхохотался.

– С чего это я вдруг провинциальная? – с долей обиды произнесла я. – Я родилась и выросла в городе, к твоему сведению!

– Ага, и поэтому ты ходишь по газону. – Всё ещё смеясь, Массимо сделал шаг мне навстречу и оказался вместе со мной на траве. – Не переживай, детка, я тоже uomo provinciale.

«Снова это „детка“», – подумала я, но уже не стала делать замечание вслух, а только колко взглянула в глаза Массимо.

Его смех разлетелся по всему саду, и я заметила отчётливые морщинки вокруг его глаз. Они придавали ему ещё большую миловидность, и моё сердце на миг сладко замерло.

– Вообще-то это сад, а в саду можно ходить где захочется, – заметила я.

– Конечно, fanciulla provinciale! Но, думаю, твоим туфелькам вон та тропинка понравится больше. – Он указал на аллею в метре от нас, которая, должно быть, вела в самое сердце сада.

Я фыркнула и, нахмурив брови, гордой походкой направилась к аллее. Массимо, недолго думая, последовал за мной. По бокам аллеи возвышались величественные кипарисы и пальмы, словно стражи этого уникального сада. С каждым шагом тропинка сужалась и заставляла нас идти всё ближе друг к другу. Периодически мы соприкасались руками, что вызывало во мне приятное волнение. А густая зелень деревьев и кустарников создавала романтическую обстановку первого свидания.

– Откуда ты знаешь итальянский? – наконец прервала я молчание.

– Мои родители коренные итальянцы, – с гордостью произнёс Массимо.

Я взглянула на него, чтобы найти те самые итальянские черты.

– Надо же! – удивлённо воскликнула я, убирая прядь волос, которая упала на лицо под порывом ветра. – И точно, как я раньше не догадалась.

И тут я задумалась. Любовь к Шекспиру, «Рождение Венеры», ризотто и даже эта бутылка красного итальянского вина, что он так бережно держал в руке, – всё это могло быть только с итальянцем.

– А акцент? – вслух сказала я, прервав свой мысленный поток. – Я не заметила сильный итальянский акцент.

Определённо акцент присутствовал в речи, но я совершенно не могла распознать его.

– Мне было девять, когда родители уехали из Италии. – Он с грустью задумался, продолжая шуршать гравием под ногами.

– Интересно, как это – понимать два языка?

– Три. Ещё латинский, – подмигивая, сказал он.

– Латинский? Нет-нет-нет, это не считается, – рассмеялась я.

– Чем тебе латинский не иностранный язык? Между прочим, один из самых древних языков!

– Да, он настолько древний, что его все забыли и никому он не нужен.

– Ну здесь ты неправа, детка.

«Опять детка, – подумала я и закатила глаза от гнева. – Ну всё, с меня хватит!» Только я хотела напомнить ему своё имя, как Массимо произнёс:

– Ira odium generat, concordia nutrit amorem, Sofia.

На моём лице нарисовался вопрос, на который тут же последовал ответ:

– Гнев рождает ненависть, согласие питает любовь. Вот видишь, мы с тобой уже говорим на латыни, ну и, к слову, врачам латинский также необходим.

– Так, значит, ты врач?

Я уже было обрадовалась такой замечательной новости. Наверняка он знает, как я сюда попала и где мой телефон с документами. Главное, как бы мне побыстрее устроить выписку из медицинского учреждения под странным названием «Вилла». Хотя с каждым шагом и новым открывавшимся видом это название уже не казалась таким странным. Всё до мельчайших деталей в духе древнеримской виллы.

– Нет, я просто цепляю цыпочек, – на ходу бросил Массимо.

– То есть я цыпочка, по-твоему?!

Я резко остановилась.

Мои щёки налились румянцем от ещё большего гнева. Если «детку» я ещё могла как-то вытерпеть. Но чтобы какой-то парнишка назвал меня «цыпочкой» – это было уже слишком.