Фотографии правнучек в маленькой библии. Вязаные салфетки. Лоскутные подушечки. Свежие астры в вазе на плюшевой скатерти. Не уставшие еще тикать часы на стене. Желтые фотографии в рамках. Два телефона. Один, распластанным кнопочным пузом, устроился на цветастой скатерти. Второй всегда в кармане.

Утром позвонит старший. Днем младший. Вечером средний. И важно ответить, подбодрить сыновей. Подарить им еще один спокойный день. А между делом – накормить собаку и куриц, обойти грядки, встретить соседку, сходить в магазин за свежими новостями, газеткой и вкусненьким.

***

Позже будет вторая операция, новая лотерея. Чужие истории, подсмотренные пытливым взглядом. Имена незнакомцев, перешедших в палату под роковым номером, откуда домой не возвращаются. И эта жизнь в страхе уже не покажется такой ужасной. Потому что это тоже жизнь. Такая жизнь. Такой мир. С укороченной или удлиненной надеждой на завтра, на радость, на покой и запах свежего хлеба.

***

Два года попыток преодолеть уныние и безысходностью подведут уверенным шагом к мощной дате, о которой звонят метрики и паспорт. 80 лет! Возраст, который дан далеко не каждому человеку. А в нашем случае за эту дату пришлось побороться.

И будет праздник. Много цветов и урожайных угощений. Родные лица четырех поколений. Гости со всего мира. Семья большая и внуки живут теперь в разных странах. Интервью в газету, поздравления на радио. Торжественно бурлящая радость и гордость. Все самые пожилые и немощные подруги вдруг встрепенутся и придут, чтобы сплясать кадриль. Погулять на славу.

***

Какое это счастье разрезать утром свежий хлеб. И белый кусок масла так гармонично ложится на черную шершавость. А клубничное желе нежно подчеркивает аромат свежего чая. Ладошки маленькой правнучки пахнут сладким молоком. А старшая правнучка привезет показать свой первый выпавший молочный зуб. И будет с аппетитом уплетать огромный солнечный сырник.

За этот вкус, за этот аромат, за это тепло заплачено слезами и отчаянием. Оттого момент этот вдвойне ярок и важен. И он всегда есть. В мыслях, в фотографиях, в воспоминаниях, в первых письмах маленькой девочки своей прабабушке. Сильной, мудрой, хитрой, смелой и жизнелюбивой женщине, которая живет теперь в глубине чистого высокого светлого неба.

В голове только одна мысль: Дети – цветы жизни.

Сижу в английском парке на скамейке. Вокруг меня муравейником кишит детская площадка. Место, где дети расцветают буйным цветом своих темпераментов, а взрослые снова становятся детьми.

На спинке скамейки надпись. Имя какого-то местного Мистера Джона. Даты жизни. «Он любил этот парк и детей в нем.»

Серая голубка любопытно наматывает круги у моих ног. После бежит пешком к самому шумному месту на площадке. Дети любят птиц и эта любовь взаимна.

Самый главный цветочек моей жизни раскачивается на качелях. Потом поправляет растрепанные ветром волосы и бежит к горкам. А между нами самыми яркими красками расцветает жизнь. Я улыбаюсь, машу рукой, обозначая свое местоположение в этом человеческом улье. Цвету и благоухаю. Мысленно объединяюсь с мистером Джоном в любви к этому месту и к каждому растрепанному, орущему от счастья, чумазому и неугомонному цветку.

***

Только что прочитала статью о Хеллен Миррен. Женщине, которая взлетела на пик карьеры в 61 год.

Я все понимаю. Ее красота, талант, попадание в колею. Безусловно, это достойно признания. Кроме одного. Она никогда не хотела детей.

Красивая, талантливая, породистая. До сих пор пышущая жизненной энергией и женской силой, хотя сегодня ей уже за 70… Счастливая. Наполненная.