И соответственно, так называемый «культурный код» откладывается и на внешнем облике своих представителей. Улыбка на лице у человека в западном обществе – это не что иное, как инструмент вербальных манипуляций, направленный на достижение развития и укрепления социальных связей. В России же улыбка, словно звериный оскал – это вызов окружающим. Зачастую угрюмое и затравленное выражение на лицах туристов например, выходцев с постсоветских широт, моментально считывается человеком запада и всецело идентифицирует его как носителя, как представителя культуры диктатуры и коллективизма.
«Основная трагедия русской политической и общественной жизни заключается в колоссальном неуважении человека к человеку; если угодно – в презрении. Это обосновано до известной степени теми десятилетиями, если не столетиями, всеобщего унижения, когда на другого человека смотришь как на вполне заменимую и случайную вещь. То есть он может быть тебе дорог, но в конце концов у тебя внутри глубоко запрятанное ощущение: «да кто он такой?». Одним из проявлений этого неуважения друг к другу являются эти самые шуточки и ирония, предметом которой является общественное устройство. Самое чудовищное последствие тоталитарной системы, которая у нас была, является полный цинизм или, если угодно, нигилизм общественного сознания. Разумеется это и удовлетворительная вещь, приятно пошутить, поскалить зубы. Но всё это мне очень сильно не нравится. Набоков однажды сказал, когда кто-то приехал из России и рассказывал ему русский анекдот, он смеялся: «Замечательный анекдот, замечательные шутки, но все это мне напоминает шутки дворовых или рабов, которые издеваются над хозяином в то время, как сами заняты тем, что не чистят его стойло».
На протяжении этого столетия русскому человеку выпало такое, чего ни одному народу (ну, может быть, китайцам досталось больше) не выпадало… Мы увидели абсолютно голую, буквально голую основу жизни. Нас раздели и разули, и выставили на колоссальный экзистенциальный холод. И я думаю, что результатом этого не должна быть ирония. Результатом должно быть взаимное сострадание».
(Из интервью Иосифа Бродского, 1993г.)
Маниакальная приверженность русского характера к осёдлости, проявляемая вплоть до развязки яростной драки за своё выстраданное место в общественном транспорте, или людской очереди например, в то или иное заведение – выступает в противоположность космополитским представлениям человека Запада, о том, что дом это там – где выгодно, тепло и сытно. Для русского же характера, упустить право на свою единственно допустимую вотчину, воспринимается как смерти-подобное состояние.