И, выслушав бабушкины благодарности, великодушно добавила:

– И чтобы не столкнуться с вашими детьми. Они скоро должны подъехать, да? Вы им не говорите, что это я делала. А то вдруг им неудобно будет… Я не выдам! Пусть они думают, что это сделали вы!

Бабушка заверила, что дети – дочь с зятем – ни о чём не узнают.

Поздравила с Днём Народного Единства, подарила бутылочку наливки.

Когда Изольда Леонидовна ушла, бабушка подменила торты.

В дверь настойчиво позвонили.

– Мама, привет, ну что, готово? Как ты себя чувствуешь? – спросила дочка, стряхивая с себя последнюю невидимую снежинку и прикрыв входную дверь.

– Спасибо, мне получше, – тихо ответила бабушка, и в её голосе сейчас слышались и строгость, и грусть… и даже горечь. – Может, чаю выпьете?

– Нет, мы очень торопимся, давай тогда я заберу торт, и мы поедем.

– А ты его сама понесёшь? Он же большой, тяжёлый.

– Ничего, донесу, – нетерпеливо тряхнула волосами дочка и переступила на каблучках, – машина у подъезда, а он не стал подниматься, он спешит.

Бабушка с дочкой пошли в кухню. Бабушка вручила дочери приготовленный загодя подарок – красивую неохватную павло-посадскую шаль из тончайшей шерсти с шёлковой бахромой: на изумрудном поле вьются тонкие узоры в цвете нежной сирени и розанов шиповника; поздравила тепло – и наскоро: дочка торопилась.

Входная дверь распахнулась, стремительно вошёл зять и громко поздоровался.

– Привет, пап, – обрадовалась внучка, до этого молча стоявшая в большой комнате и издали хмуро наблюдавшая за мамой.

– Привет, – бодро отозвался отец. – А ты что, в гости в пижаме собралась? А где бабушка?

И – тут же уважительно поздоровался с бабушкой, выглянувшей с кухни.

Начал спрашивать: точно ли им – бабушке с внучкой – очень хочется идти в те гости, и точно ли они отказываются поехать сейчас вместе с ними…

Увидел бабушку – бледную, в аккуратном платье – домашнем, а не праздничном… И осёкся.

– Какие гости? – удивилась внучка, – бабушка болеет. Мы все каникулы дома.

– Как – болеет? – удивился папа. Кинул быстрый взгляд на возникшую на пороге кухни супругу-юбиляршу с подарком…

Горько вздохнул. Помолчал немного. Повернулся к бабушке:

– Ладно, ясно. Пожалуйста, извините. Что так получилось… Н-да…

Но – может быть, поедете с нами? У нас есть полчаса в запасе, мы подождём, пока вы соберётесь. Совершенно спокойно! Тебе-то, вообще, что там собираться, – кивнул он своей десятилетней дочери, – быстро переоделась, и всё.

И снова повернулся к бабушке.

– Спасибо за приглашение, – искренне поблагодарила она, – но я не очень хорошо себя чувствую. Сегодня уж не до гостей, – заулыбалась она примирительно.

– Как же вы тогда торт делали? – негромко спросил папа, – это же целое дело.

Взглянул на тёщу. Затем – на жену…

И мрачно выдохнул куда-то вбок.

– Не переживай, – спокойно и легко сказала бабушка: – И вы поезжайте, чтобы не мчаться, да ещё все дороги замело. А мы тут вдвоём хорошо проведём время.

У нас же вот какая помощница растёт, – и бабушка с тёплой улыбкой кивнула на внучку. – Вчера так хорошо мне помогала. И в аптеку сама сходила, здесь рядом.

И добродушно добавила – и зятю, и пришедшей с кухни дочери:

– Всё в порядке. Желаем вам хорошо отпраздновать. Надеемся, торт гостям понравится. Пусть у вас всё получится! С юбилеем! И с праздником!

Двенадцать присутствующих отобедали.

По приглашению хозяев, гости бегло и деликатно осмотрели новую квартиру – без излишне пристального внимания, но не забывая ненавязчиво и вовремя хвалить.

И теперь все продолжали спокойно и дружественно общаться.

Мужчины изредка выходили в лоджию: кто-то – покурить, кто-то – просто за компанию, дабы не прерывать интересный разговор, про науку или за жизнь.