Кэсси Уэст

Кэсси сделала глубокий вдох. Потом прошла в кухню, открыла холодильник и достала бутылку белого вина. Она понятия не имела, сколько та простояла открытая. Вытащив пробку, Кэсси сделала глоток – вкус был как у уксуса, сдобренного сахаром. Она выплюнула вино в раковину и вылила туда же остатки из бутылки. Потом пошарила в ящиках в поисках чего-нибудь – чего угодно, содержащего алкоголь, – и услышала из комнаты короткий сигнал.

Спотыкаясь, она бегом кинулась в комнату и увидела ожидавший ее имейл. От Эллисон Миллер. Всего с двумя буквами:

ОК

На мгновение Кэсси задумалась. Плана действий у нее не было. Наконец она напечатала:

Я арендую приват и отправлю тебе ссылку.

Никаких приватов. Я с Террой+ больше не связываюсь.

Ладно. Тогда где?

Приезжайте сюда. Поговорим лично. Или не поговорим вообще.

Кэсси без колебаний ответила:

Пиши, куда ехать.

17 июля 2047

10:16

Стоило самолету приземлиться в Далласе, как Кэсси по привычке полезла проверять телефон, ожидая от Харриса сообщения «Добро пожаловать домой!». Но вместо него увидела черный экран. Прошло больше десяти лет с ее последнего полета – в Бойсе, на встречу с семьей Брунс, последними людьми на планете, не пользовавшимися Террой+. Их сын Гевин пропал на следующий день после женитьбы на своей двадцатилетней любовнице и похищения 4,4 миллиона со счетов юридической фирмы, где он работал. Кэсси купила у Брунсов права на их историю, а потом продала для интерактивной постановки «Интер-Стиму» за 2,1 миллиона, то есть меньше чем за половину похищенной им суммы.

Тогда у нее еще был муж. Была работа. Была надежда. Горе накрыло ее с головой. Она ощущала эту боль день за днем, и сила ее не убывала. То была рана, которой не суждено зарасти, и боль, которая останется с Кэсси до конца ее жизни.

Беспилотное такси подобрало Кэсси у выхода из аэропорта Даллас/Форт-Уорт и повезло на юг по шоссе 35W к пункту назначения: фонду «РИМ», «Размышления и молитвы», продвинутому приюту двадцать первого века для детей-сирот, отказников и бездомных. Вот только Эли в одном из своих имейлов описала «РИМ» как «исправительную колонию с отвратной едой», а значит, название было не совсем точным.

Штаб-квартира «РИМ» находилась в Хиллсборо, на полпути между Далласом и Вако. Перелет обошелся Кэсси в 4000 долларов, и оставшихся денег хватало только на салат (без протеина) и бутылку воды (неочищенной). Она взяла с собой маленькую сумку с одной сменой одежды, туалетными принадлежностями, портативным визором Терры+, зарядкой и… собственно, все. Затянись ее поездка больше чем на сутки, придется покупать еще одежду. Либо дезодорант покрепче.

Машина остановилась, и Кэсси поняла, что Эли проявила чрезмерную снисходительность, назвав «РИМ» «исправительной колонией». Это была настоящая тюрьма.

Фонд «РИМ» представлял собой громадный трехэтажный цементный куб, занимавший большую часть заметенного песком квартала посреди техасской пустыни. Окна были забраны толстыми железными решетками. С полдюжины охранников в бронежилетах, с винтовками толщиной в ее руку патрулировали периметр с крыши. Еще двое вооруженных стражников стояли у входа. Кэсси подумала, не следовало ли и ей надеть бронежилет – чтобы лучше вписываться в обстановку.

Чуть дальше по улице возвышалась тюрьма Хиллсборо, окруженная кирпичной оградой с колючей проволокой, которую тоже патрулировала вооруженная охрана. Если бы не вывеска у входа – «Размышления и молитвы спасают жизни», – Кэсси не отличила бы одно здание от другого.

Она медленно пошла ко входу в «РИМ», держа руки перед собой ладонями вверх.