– Ты ко мне?

С видом только что спасённого, она закивала и мы вышли на улицу.

– Как ты там работаешь?! – с ужасом проговорила она, – это такая наглость! И это все твои коллеги – учителя! Ничего не скажешь, интеллигенция!

– Люди разные, – тихо ответил я, – я учу детей, а не их. Что ты хотела?

Она спешно приняла серьёзный вид.

– Ты вчера мне нагрубил и не перезвонил! А потом я поняла, что помощь нужна не мне, а тебе. Я хочу поговорить. Скажи, что с тобой происходит? Ты скрываешься ото всех и убегаешь в никому неизвестное место.

– Ты мне ничего не должна, Влада. Что ты хочешь от меня?

– Я? Помочь. Тебе тяжело, я вижу, а эти все, – она кивнула в сторону школы, – не могут тебя ни поддержать, ни понять.

– А ты, значит, можешь? – удивился я.

– Я должна. Мы друзья, и не важно что ты напридумывал. Мы не можем быть чужими. И никогда уже не сможем.

Я удивился её словам, она была права. Раз связанные люди не могли внезапно стать словно незнакомы друг другу, это было нелогично.

– И как ты хочешь мне помогать, если даже я не знаю в чём?

– Чаще буду рядом, – начала она заготовленную речь.

Я перебил её:

– Влада, послушай, я не прогоняю тебя из своей жизни, если хочешь – будь в ней, но пойми, мы не вместе. Я смирился с этим, когда ты уехала. У тебя достаточно знакомых и друзей, чтобы найти среди них подходящего для отношений.

Она внимательно смотрела, ища брешь в моей честности.

– Или ты на меня обижен, или у тебя кто-то есть, – закончила она.

– Ни то, ни это, – я улыбнулся, взял её под руку и повёл к дороге.– Ты домой? Вызвать такси?

Ей не понравилась такая перспектива, а упрямство женщин – самая несгибаемая вещь на свете.

– Я сегодня останусь с тобой, – сердито сказала она.

Я посмотрел на неё.

– Со мной, но не у меня. Договорились.

Это опять была половина. Но она кивнула. Мы зашли в кафе.

– Ты нашла работу? – я стал задавать логичные вопросы в её положении. Пока дело о наследстве было в суде, Влада не могла распоряжаться ничем. И так как все деньги она умудрилась оставить в поездке, ещё и влезть в долг, то такие вопросы были более чем уместными.

– Ты о чём? – заулыбалась она. – Я – и работать! Не смеши!

– Ты же работала до отъезда в Грецию.

– Для того, чтобы получить визу. Павел, неужели ты не знал, что праздных элементов не пускают надолго в серьёзные страны.

Она стала выбирать кофе, а я пытался побороть внезапное отвращение.

– Что ты будешь? – спросила она показывая меню.

Я взял лист и отложил его.

– Ты планировала уехать ещё до наших отношений?

– Ну да, и хотела чтобы ты поехал со мной! Неужели ты не замечал, как я напоказ агитировала всех и каждого уехать отсюда? Но ты заупрямился. И видишь, как вышло.

Мне становилось всё неприятнее и тяжелее копаться в том прошлом. Получается я зря пытался быть честным в чужом сценарии. Но это нужно было закончить.

– А сейчас? У тебя не получилось там и что ты думаешь делать дальше? – я начинал немного волноваться. Блуждающий взгляд Влады, нервозность её жестов – говорили не о лёгкости и наивности, а о некрасивых намерениях и мыслях, с которыми она отчаянно пыталась примирить свою совесть.

– Я хочу найти поддержку. И получается, что мне помогаешь только ты.

– Хорошо. Но я помогаю, видимо, не так или недостаточно хорошо, если ты снова здесь, – я внимательно следил за её прыгающим взглядом пытаясь уловить причину.

Она долго не решалась говорить, но и молчание было ей нестерпимо.

– Поддержи хоть ты меня! Все говорят, что я веду себя неправильно, поверхностно. Что же плохого в том, что я хочу жить легко?! Чтобы не давили обстоятельства, чтобы окружали друзья. Вот ты, почему так просто отпустил меня? Я ведь до последнего думала, что ты устроишь сюрприз и вытащишь свой билет на мой рейс, и мы улетим из этого душного города в такое прекрасное будущее, – она заговорила быстро и тихо, будто боясь передумать. – Конечно, я не смогла там одна! Все они были в парах, вместе. И опять я вспомнила о тебе! А ты не звонил! Я чувствовала себя виноватой! Когда я прилетела, то первым делом заехала на квартиру. Знаешь, невыносимо бродить в пустой и тёмной квартире среди ночи!