Продолжим наши поиски истины. Необходимо в течение всей жизни углублять познание тех произведений, на которых остановился ваш взгляд, которые «зацепили» за нерв, доставили эстетическое удовольствие: кто автор, когда создано, что явилось толчком к работе над этим произведением? Хорошо бы каждому создать свою собственную мысленную «галерею искусств», свою «Третьяковскую галерею» и включить в нее только самые любимые, самые близкие тебе произведения, на которые хочется смотреть и наслаждаться и быть с ними почаще и подольше. Это я рекомендую сделать всем моим студентам.

Я расскажу только о тех, с кем мне посчастливилось работать, кого я близко знал. Как же происходит творческий процесс на съемочной площадке? Хочу порассуждать об этом на примере работы двух великих кинооператоров. После окончания кинооператорского факультета я был направлен в киногруппу фильма «Целина» (прокатное название «Первый эшелон») ассистентом оператора. В ходе съемок я имел возможность увидеть как работает главный оператор Юрий Израилевич Екельчик. А работа шла как-то легко, даже с улыбкой, можно сказать, артистично! Он любил держать в руке какую-нибудь палочку и как бы дирижировать ею, показывая куда поставить камеру, осветительные приборы и куда направить луч прожектора и, как я уже отметил, все это делал с доброй улыбкой. Мне приятно сказать, что Екельчик ко мне, всего лишь ассистенту, относился как к коллеге по творчеству и даже доверял снимать отдельные кадры и сцены. Однажды Екельчик сказал, что они с Калатозовым [знаменитый режиссер Михаил Константинович Калатозов (1903–1973)] задержатся, и просил меня поставить кадр и установить свет. Съемки были в Казахстане в годы освоения целины. Приехали через час. Калатозов спрашивает у Екельчика, сколько примерно ему надо на установку камеры и света? Екельчик шепотом спросил у меня все ли готово и тут же Калатозову: «Мы готовы!». И это не глядя в камеру! Такое доверие дорогого стоит! Я летал с отснятым материалом в Москву и по телефону сообщал Калатозову и Екельчику о качестве проявленного материала. Удивительно, даже через телефонную трубку чувствовалось, с каким волнением они слушали мои оценки качества изображения. Прилетев на целину, я узнал, что только по моей телефонной оценке был переснят целый эпизод!

Ю.И. Екельчик снял хорошо прошедший в прокате фильм «Богдан Хмельницкий», изобразительно эстетский фильм с Любовью Орловой «Весна» и, к моему глубокому сожалению, последний в своей жизни фильм «Первый эшелон».

Юрию Израильевичу Екельчику предстояла серьезная операция и он улетел в Москву, а доводить картину до конца прилетел хорошо знакомый мне Сергей Павлович Урусевский. Я уже знал, что кадры, снятые им, нередко совсем не похожи на то, что было перед объективом. Например, в фильме «Возвращение Василия Бортникова» надо было снять довольно неинтересный кадр: одинокая изба, скучное серое небо и все… Съемка происходила в пасмурный день. Сергей Павлович ставит внутрь избы осветительные приборы, зажигает их, в компендиум вставляется оттененный синий фильтр – то есть затемняется и становится приятно синим небо, затем он ставит оттененный нейтральный серый фильтр снизу – притемняется низ кадра – земля и нижние бревна избы. Это еще не все! В компендиум вставляется легкий фильтр тумана.

Я посмотрел в камеру и удивился – изображение радовало глаз и было совсем не тем, что находилось перед кинокамерой. Я снял то, что сумел создать Урусевский, затем открыл компендиум кинокамеры со всеми насадками и снял то, что было перед камерой, и затем снова закрыл компендиум. На экране я увидел красивый кадр, затем блекло-серое состояние природы и опять красивый кадр. Эту «манипуляцию» я вставил в свой дипломный фильм «Путь к экрану». Я снимал свой диплом о том, каков «путь к экрану» двух совершенно разных фильмов. Это были фильм-сказка «Садко» и, к сожалению, последний фильм великого режиссёра Всеволода Пудовкина «Возвращение Василия Бортникова».