Мужики приняли меня обратно как родного, без всяких выяснений, без вопросов и, когда эта порядковая смерть появилась в моей жизни, они были всегда рядом. Я буквально поселился в "Бобрятнике", домой приходил только переночевать, переодеться, подумывал квартиру сменить, чтобы подчистить память и избавиться от всего лишнего. И тут напарник оглушил меня новостью.

– Дружище, будешь работать в паре. К тебе сегодня придёт человечек, будете вместе трудиться, как в былые времена, помнишь? – Руслан с таким задором говорил мне это в динамик телефона, что первое время даже трудно было возразить ему, – так что прими с почестями и обучи, ты у нас матёрый брат. Надеюсь на тебя и держу кулачки, – Рус заржал прямо мне в ухо, а я смотрел перед собой, разглядывая кроссовки с развязавшимися шнурками, которые внезапно появились и принадлежали явно не мне. Я отключил звонок.

Она стояла прямо передо мной, такая маленькая и хрупкая, словно пряталась в этих широких штанах и объёмной худи морковного цвета, рюкзак свисающий на её плече был тоже большой, светлые торчащие в разные стороны волосы она заправила за уши, которые были усыпаны бесчисленными серёжками. Рукав на одной руке был подтянут до локтя и я смотрел на полотно татуировки, покрывающей её кожу, на запястье часы и браслеты с замысловатыми фигурками. Смотрел на неё и слышал только своё сердце, которое грузно и громко выбивало внутри меня биты, бум-бум-бум.

– Здравствуй, напарник, – слышу её голос или мне всё это только кажется, – алеу, вернись, кажется мы его теряем, – водит у меня пальцами перед лицом, а я смотрю на её ямочки от улыбки. Да, это была моя Воробушек, она стояла передо мной, она была здесь и сейчас, – будем теперь работать вместе, ты ведь рад? – и у меня полный швах.

– Привет, привет, – а сам взгляд от неё отвести не могу, залип на этой картинке. Изменилась моя маленькая женщина, смотрит на меня прямо, открыто, пристально, молчит и слушает, меня слушает, а во рту пересохло от всей этой внезапно появившейся Кати. Вот так сюрприз мне Русланчик удружил, подстава за все прошлые грешки.

– Пустишь меня к себе? – открываю ей дверь за стойку, проходит, скидывает рюкзак на один стул и присаживается на другой рядом с компьютером и со мной, закидывает шутливо ноги на стол и откидывается на спинку с руками за голову, – расслабься, мне нужна эта работа, слышишь? Оставь мне хотя бы это, – смотрел на неё, какой там, я разглядывал её, она так близко, здесь, снова. На протяжении этих лет, я наблюдал за ней, видел в живую, пусть издалека, но только сейчас смотрю на неё, слышу её голос и понимаю, что всё как-то иначе, всё происходит совсем по-другому, что я упускаю момент, когда могу контролировать ситуацию, могу контролировать свои эмоции и, что ещё труднее, предугадывать реакции Кати, её мысли и желания. Она та самая, моя девочка, смотрит на меня своими большими тёмными глазами и я чувствую, что погружаюсь в неё, погружаюсь и тону.

– Я знаю про Лару, мне сказали, – убрала ноги со стола, выпрямилась и сказала так спокойно, что я стал прислушиваться к её голосу, – она писала у меня свой портрет, красивая женщина, – мне хотелось сейчас только обнять её, прижать к себе и молчать, забыть обо всех, хотелось её тепло. Только вместо этого я поднялся, отошёл и спиной прислонился к стене, поодаль от своей напарницы, смотрел на неё и молчал, – мы ведь сработаемся, правда? – Воробушек взъерошила волосы и наклонила голову набок, обнажая шею и блеск серёжек в ухе.

– Только после ЗАГСа, – Господи, что я несу, сказал и напряжение корябает глотку, нервы натянулись и колотят в виски. Смотрю на Воробушка, а по спине чувствую холодный пот.