Прошло восемьсот лет с тех пор, как Рим в последний раз подвергался разграблению. В прошлый раз это сделало кельтское племя из Галлии – сеноны. Они опустошили город, перед этим разбив римскую армию в битве в нескольких милях от городских стен. Ужасные воспоминания о том июльском дне 387 г. до н. э. сохранялись в римском фольклоре и романтической истории, а посвященный этим событиям отрывок из Тита Ливия переполнен мелодраматическими нотами. «Без всякого милосердия дома разграбили дочиста и, опустевшие, подожгли»[104]. На самом деле археологам не удалось обнаружить никаких следов крупного пожара в том году – скорее представляется вероятным, что в 387 г. до н. э. сеноны пришли, забрали все, что смогли унести, и через некоторое время быстро отступили перед приближающейся римской армией[105]. Тем не менее для римлян имело большое значение, что их город однажды – но только однажды – подвергся разграблению. И вот много времени спустя эта история должна была повториться.

Приступая к разграблению Рима в 410 г., вестготы не стремились его уничтожить – на это можно было рассчитывать, зная о приверженности Алариха и многих его последователей христианской вере. Вместе с тем нельзя отрицать, что это явно был праздник воодушевленного мародерства. Войдя в Рим через Соляные ворота, готы обошли все римские святилища, памятники, общественные здания и частные дома и вынесли оттуда все ценности, однако оставили большинство строений нетронутыми, а горожан – невредимыми. Простым жителям города разрешили укрыться в крупных соборах Святого Петра и Святого Павла, официально считавшихся местом убежища христиан. Вестготы разгромили Форум, подожгли здание сената и разрушили несколько больших особняков, но оставили большинство известных достопримечательностей Рима в целости и сохранности. Были похищены некоторые ценные предметы, в том числе серебряная скиния весом 2000 фунтов, и некоторые состоятельные граждане, за которых потом требовали выкуп.

Это были пугающие несколько дней. Истории об обуянных яростью варварах с каждым новым пересказом обретали все более апокалиптические краски – примером может служить отрывок, написанный святым Иеронимом в Антиохии: описывая судьбу Рима, он заимствовал выражения из 79-го псалма, где оплакивается разрушение Иерусалима вавилонянами: «Боже! Язычники пришли в наследие Твое, осквернили святый храм Твой… трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих – зверям земным. Пал державный город древний, множество жителей его лежат безжизненно в домах и на улицах»[106]. Вести об осаде дошли до Северной Африки и вдохновили святого Августина на ряд проповедей, позднее составивших основу его монументального сочинения «О граде Божьем», в котором он презрительно отвергает претензии Древнего Рима на звание вечной империи и утверждает, что подлинное вечное царство можно отыскать лишь на небесах.

Впрочем, эти теологические тонкости имеют крайне опосредованное отношение к реальным событиям. В действительности в широком стратегическом плане разграбление Рима мало что изменило: после трех дней бесчинств Аларих отозвал вестготов, и они, покинув город, направились на юг, в сторону Сицилии. Осенью Аларих умер (вероятно, от малярии), оставив командовать вестготами своего зятя Атаульфа. После этого полководец по имени Флавий Констанций постепенно смог вернуть Западу подобие спокойствия, убедив Атаульфа привести вестготов в лоно Рима и дав им новую родину в Аквитании, на юго-западе Галлии. Кроме того, Констанций захватил и убил императора-узурпатора Константина III. Хотя к 418 г. около половины населения Рима навсегда покинуло город, в целом ситуация в Западной империи значительно улучшилась.