– Может, хочешь побыть один какое-то время? Мы с Дуняшкой могли бы пожить у дедушки…

– Нет, ни в коем случае! Вы мне очень нужны. Обе.

А дальше разговоры о том, что надо больше времени проводить вместе, дочка уже достаточно взрослая, чтобы таскать ее по общественным местам, можно куда-то выбраться хоть в ближайшие выходные. Лида слушала и кивала, а внутри расползалась пустота и боль. И почему-то обида, хотя мужу она верила.

Мы все переживем, все преодолеем, – твердила она себе при каждом натиске уныния, с неясной надеждой ожидая выходных. Будто они что-то изменят.

* * *

В торговом центре всегда толпы народа в субботу. Многолюдность утомляла Лиду, а от пестроты витрин кружилась голова. Пока сидели в кафе, дочка спала. Уходить не спешили, боясь, что громкая музыка разбудит ее. Сидели молча. Лида с облегчением вздохнула, когда девочка проснулась – мирно, без слез и шума. Правда, попытки посадить себя в слинг сразу пресекла.

– Пусть побегает, надо куда-то энергию девать, – рассудил Савелий.

Лида первой заметила, что дочь подошла к эскалатору и доверчиво протянула ручку какому-то мужчине. Тот слегка наклонился, взял ее за руку и остановился.

– Ждем, ждем, – услышала Лида, подбегая к незнакомцу. Тот едва заметно улыбался, глядя на девочку, а она, казалось, не понимала, что дядя – чужой и задерживать его не следует.

– Ради Бога, извините…

– Да ничего страшного.

Их взгляды встретились, и на секунду Лида перестала слышать оглушительную музыку. Руслан. Постаревший, погрустневший, но такой знакомый. И он ее узнал.

Подошел папа. Просто идиллия: маленькая счастливая семья и матерый неудачник.

Сева предложил посидеть в кафе, пообщаться, хотя Лида с трудом представляла, как это возможно. Она умеет владеть собой, и никто не знает, как горько может в одиночестве рыдать человек, фонтанирующий остроумием и улыбающийся всем вокруг.

Руслан, видимо, тоже не представлял совместных посиделок и вежливо раскланялся, а Савелий подхватил дочь на руки и направился в противоположную сторону. Лида плелась следом, пытаясь придать взгляду заинтересованность при бессмысленном созерцании витрин.

– Что на душе колышется? – прохладно спросил Савелий

– Пока не знаю.

Сева окинул жену взглядом. В белых джинсах и голубой футболке Лида выглядела ярко и привлекательно. Красивые волосы. Спортивная фигура. Всю беременность не вылезала из бассейна, а на восьмом месяце чуть не побежала играть в баскетбол – еле удержал. Замучилась с огромным животом, засиделась. Любому польстит, когда рядом такая красавица.

– Хочется допытаться, чувствуешь ли что к нему, – признался Савелий.

– Рада твоей честности – молчание уже невыносимо. Но правда не знаю. Встретила и встретила, что такого? В одном городе живем. Это давно не наваждение.

– Это уже упрек?

– Солнце, разве я вправе расточать упреки? Побойся Бога.

И снова молчание, но уже менее тягостное.

* * *

На следующий день Лида с дочерью гуляла в парке. Это не было обычным местом их прогулок, но таскаться по двору надоело смертельно. Не получалось у Лиды болтать ни о чем мамочками, а Дуняшке, казалось, так же непросто ладить с другими детьми.

– Вот уж не ожидал встретить вас опять, – Лида не сразу узнала голос.

– Я тоже никак не ожидала.

Она сдержанно улыбнулась Руслану, который, не дожидаясь приглашения, сел рядом на лавочку.

– Давно ты замужем?

– Два года.

– Признаться, не думал, что у вас все серьезно.

– Почему же? Мы оба выдали себя с головой еще на дне рождения, если помнишь.

Она не лукавила. Последующие события того вечера вытеснили из памяти надрыв встречи с Русланом. А встретились они на дне рождения Севы. Он уже был влюблен, но понимал, что Лида не торопится отвечать взаимностью, ухаживания принимает грустно и неохотно. Но поскольку она была свободна, Савелий не отступал. Решил закатить праздник, позвать старых друзей, показать любимой свою холостяцкую обитель.