Что творится?

В 2014 году Шигехиро Оиши из Виргинского университета и Эд Дайнер из Галлапа провели исследование, в котором попытались ответить на этот вопрос. Исследование было невероятно масштабным и охватило 140 000 человек из 132 стран, но было весьма прямолинейным. За несколько лет до этого исследователи из Галлапа опросили респондентов, довольны ли они своей жизнью и чувствуют ли, что в их жизни есть смысл и важная цель. Оиши и Дайнер проанализировали данные по странам, сопоставив уровень счастья и осмысленности с такими показателями, как благосостояние, уровень самоубийств и другими социальными факторами.

Их открытия были поразительны. В более богатых странах, например в Скандинавии, люди чаще утверждали, что они счастливы, чем респонденты в бедных странах, например в ЮАР. Но, когда дело касалось смысла жизни, ответы были совершенно противоположными. В богатых странах, наподобие Франции или Гонконга, уровень осмысленности жизни оказался самым низким, а в бедных странах – в Того и Нигерии – он был самым высоким, несмотря на то, что респонденты из этих стран оказались самыми несчастными. Однако самое тревожное открытие касалось уровня самоубийств. Выяснилось, что в богатых странах уровень самоубийств значительно выше, чем в сравнительно бедных. Так, в Японии, где ВВП на душу населения составляет 34 000 долларов, уровень самоубийств в два раза выше, чем в Сьерра-Леоне, где ВВП на душу населения – всего 400 долларов.

Казалось бы, эта тенденция необъяснима, но это лишь поверхностное впечатление. В более богатых странах люди, как правило, ощущают себя счастливее, а их условия жизни можно назвать практически райскими по сравнению со странами вроде Сьерра-Леоне, где свирепствуют эпидемии, нищета и разруха после гражданской войны. Так почему же жители более благополучных стран кончают с собой? Какие у них на то причины?

Странная взаимосвязь между счастьем и уровнем самоубийств подтвердилась и еще в одном исследовании. Благополучные страны наподобие Финляндии и Дании также показывают высокий уровень самоубийств. По мнению некоторых социологов, причина заключается в том, что быть несчастным в стране, где так много счастливых и довольных людей, особенно тягостно и невыносимо. Другие предполагают, что уровень счастья в этих странах повышается, потому что самые несчастливые люди самоустраняются.

Однако исследование Оиши и Дайнера предлагает другое объяснение этой загадке. Сопоставив статистические данные, они обнаружили поразительную закономерность: счастье или несчастье не позволяют спрогнозировать самоубийство. Показатель, от которого реально зависит уровень суицидов, не что иное как осмысленность жизни, а точнее, отсутствие смысла в жизни. В странах, где меньше всего жителей считали свою жизнь осмысленной – например, в Японии, – уровень самоубийств самый высокий.

Проблема многих людей, решивших покончить с собой, – ровным счетом та же, что и у загадочного незнакомца, который пришел к Дюрану и попросил найти причину жить дальше. Хотя в целом его условия жизни были сравнительно благополучны, он тем не менее верил, что жить ему незачем, а смысла в жизни нет. В наши дни его мнение разделяют миллионы людей. Четверо из десяти американцев не находят удовлетворяющий их смысл жизни. И почти четверть американцев – а это около ста миллионов человек! – не чувствуют, что их жизнь имеет какую-то цель или смысл.

Очевидно, что решение этой проблемы заключается не в том, чтобы понизить уровень жизни и превратить благополучные США в подобие Сьерры-Леоне. Современность, возможно, и лишает некоторых из нас смысла жизни, но у нее есть и масса преимуществ. И все же как людям, живущим в современном обществе, отыскать смысл жизни и ее цель? Если мы не заполним трещину между осмысленной жизнью и современной жизнью, она будет неуклонно расширяться, и это дорого нам обойдется. Религиовед Хьюстон Смит писал: «Каждый из нас временами ловит себя на том, что задается вопросом, ради чего жить. А этот вопрос подводит к другому: когда нам плохо, стоит ли продолжать жить? Те, кто решает, что дальше жить не стоит, сдаются, и не всегда путем самоубийства, а зачастую через медленное самоуничтожение, ежедневно сгибаясь под тяжестью бытия – иными словами, поддаваясь депрессии, слабости и отчаянию».