При этом сила – одно из самых познаваемых явлений этого мира, поскольку человек живет, лишь пока имеет и может использовать жизненную силу. Мы даже не мастера по использованию силы, мы – часть силы, и наша природа выстроена так, чтобы ее добывать, перерабатывать и направлять.

«Силы нужны не только для чего-то определенного – они обеспечивают саму жизнь человека, то есть предстают как некое жизненное начало, присущее данному человеку; ср. Силы его угасли – он чувствовал, что не выйдет из этой больницы» (т. ж.).

Один старик тридцать лет тому назад говорил мне, что видит жизнь сине-фиолетовой плесенью, растущей из силы, разлитой, как питательная среда, по поверхности мира… Если это хоть отдаленно отражает действительность, то мы приспособлены питаться силой, и живы лишь пока есть силы. Она же – сила жизни.

При этом мы силу даже не видим, как нам кажется. Как воздух, без которого тоже не выжили бы. Мы замечаем, разве что ее нехватку. Особенно, в сравнении с другими.

«Разные люди наделены силами в разной степени; ср. Попросите сделать это Сашу – у него гораздо больше сил. Однако какие-то силы есть у каждого человека, причем обычно наличие сил даже не замечается. Как правило, силы ощущаются, когда их меньше или (реже) больше нормы, присущей данному субъекту или же человеку вообще. Ср. Тогда он был молод и полон сил и желаний» (т. ж.).

Мы как бы не владеем культурой самосознавания вообще и осознавания силы в частности. Мы просто не умеем видеть силу, а при этом жалуемся на ее нехватку!

Как можно овладеть силой, как можно научиться ее использовать, если ты даже не видишь ее?! Если тебе доступно видение силы лишь как видение сильных тел, значит, тебе нечего совершенствовать в себе, кроме тела.

Для начала надо научиться видеть силу саму по себе, силу как таковую. Затем надо овладеть искусством наблюдения за ней, стать охотником за силой. Только тогда она может однажды стать вашей добычей, а может и невестой. Знаменитые алхимические свадьбы мистиков древности – это об этом овладении силой, позволяющей творить чудеса.

Однако если говорить о силе философски, что вовсе не просто, то говорить о ней можно в двух ключах: либо в ключе философской антропологи, либо в ключе философской физики.

В ключе философской антропологии сила почти не узнается философами как свой предмет. Тем не менее, если вспомнить Платоновского «Тимея», построенного как рассказ о космогонии, переходящий в антропологию, то невольно приходишь к мысли, что Платон заложил все необходимые основания для философствования о силе человека по аналогии с силами космоса.

Но даже если мы останемся в рамках философской физики, то сила оказывается предметом, подобным мудрости, которая у богов, однако вполне обсуждаема философски. В этом ключе увиденная сила и есть, безусловно, одиннадцатая категория, упущенная Аристотелем, а в рамках понятия категории она должна относиться к категории первой – субстанции.

И тут языковеды, безусловно, правы, именуя силу субстанцией, подобно духу. Она субстанция и по своей значимости, и по тому, как описывает ее язык, когда создает языковую картину человека. По языковым данным сила в человеке проявляется как жидкость, что и пытаются подчеркнуть языковеды, используя слово субстанция.

Когда слышишь или читаешь подобные выражения, невольно возникают вопросы. Во-первых, чем должны быть жилы, если по ним могут гулять или разливаться силы? Народ явно понимал под жилами не то, что понимает анатомия. Да и анатомически названия жил – сухожилия – говорит о том, что жилы могут быть разными. И часть из них вовсе не сухая.