«Сидящему на алтаре, любящему (свое) место, прекрасно сверкающему Агни принеси (его) лоно, как расплавленную массу (жира)» (т. ж., с. 110).

Жир, к тому же плавящийся, уже встречался нам ранее в качестве вещества жизненной силы в греческой и славянских мифологиях. Но мифология ведическая позволяет нам пройти глубже в то понятие, которое лежало в основе этого странного словоупотребления. Этот жертвенник оказывается местом, где с помощью огня происходит соединение жира в виде жертвенной соломы, называвшейся barhis, со знаниями и силой.

«В другом месте было показано, что barhis и brahman, обычно и справедливо трактуемый как молитвенная формула или универсальный принцип… этимологически родственны…, обозначая некую функционально важную конструкцию – опору, основание, соединение, что подтверждается и соответствующими данными других индоевропейских языков, восходящими к индоевропейскому *bhel-/*bher-(g» h)„набухать“, „надуваться“, „увеличиваться в объеме“, „возрастать“, „усиливаться“, „укрепляться“.

Пара barhis: brahman задает две основные космогонические координаты (горизонталь и вертикаль и два соответствующих вида движения – распространять, расстилать, рассыпать, с одной стороны, и возвышаться, возноситься, возрастать, усиливаться – с другой) и соответствующие их отражения на ритуальном уровне (жертвенная солома, подстилка и „брахман“ в двух его вариантах с доминирующей идеей вертикальности, точнее – движения по вертикали вверх, сравни: brahman как вознесение духа, одушевление, сила восходящего духа, но и brahman- как жрец, персонифицированный носитель этого возносящегося духа)» (т. ж., с. 113–4).

Далее Топоров подробно освещает связь со знанием, но я бы хотел сначала уделить внимание самому понятию опоры, которым оказывается соединение жира и молитвы, дающее набухание и усиление, противостоящие высыханию и старению. Для этого придется заглянуть в этимологию русского слова «опора».

Это слово производно от «пора» – о пору, так сказать, опирающееся. Пора же нами воспринимается сейчас как некое обозначение времени. Уже одно это странно, однако, еще более странным оказывается то, что исходно слово «пора» означало силу.

Краткий этимологический словарь Шанского, Иванова, Шанской:

Пора. Очевидно, общеславянское производное посредством перегласовки и темы – а от переть – «давить, нажимать» (сравни напор, отпор, диалектное порить – «становиться жирным, толстеть», порый – «сильный, здоровый» и т. д.).

Общеизвестное русское «входить в пору», «достигать поры» – это не входить в возраст, а созревать, достигать зрелости, то есть обретать силу, входить в силу.

Преображенский:

Пора… время, благоприятное время, срок; сила, зрелый возраст; … пореть – входить в силу; сиб. порнjй возмужалый. Сюда же… пораться – трудиться, возиться над чем-либо… Может быть оправиться, поправиться, восстановить силы из *опоравиться, *попоравиться, вследствие контаминации с оправить – отделать, исправить – сделать правильным.

Последнее сомнительно, поскольку во всех русских деревнях детей не только бабили при рождении, но и ладили и правили, действительно выправляя то, что оказывалось кривым. Но это не важно, поскольку существенным является лишь то, что корневая основа нашей поры-опоры обнаруживается во всех индоевропейских языках именно с тем значением, которым обозначается определенный вид силы.

Что это за сила, не так уж легко понять из примеров, которые приводят языковеды, но некая картина все же складывается. Вот, к примеру, словарь Черныха:

Переть, пру – «грубо, с применением физической силы продвигаться, невзирая на препятствия»; «нести, тащить что-либо тяжелое». Сравни с приставками: подпереть, запереть, напирать и др…