Магомед все же дошёл до магазина, зашёл в него, с тоской посмотрел на пустые полки, и ничего не купив, пошёл обратно. Удручённый своими мыслями, он не заметил, как из-за угла магазина выскользнула фигура в тёмной куртке и низко надвинутой на лоб вязаной шапке. Острая боль под лопаткой пронзила Магомеда. Уже теряя сознание, он увидел перед своими глазами Аминат, молодую и красивую, идущую ему навстречу по залитой ярким солнцем горной тропинке, в желтом платье, усыпанном красными тюльпанами. Такую, какой она была в их первую встречу.

Его обнаружила продавщица Хеда, решившая сбегать домой, чтобы покормить сына. Она хорошо знала всю семью Бегоевых, ещё с того времени, когда её Джамал ходил в детский садик, где Аминат была его воспитательницей. Увидев лежащего лицом вниз Магомеда, Хеда дико закричала. Возле них стали собираться люди. Очень скоро жуткая весть дошла до Аминат.

Она прибежала растрепанная, в домашнем платье и в тапках, надетых на босу ногу. Не замечая людей и не чувствуя осенней прохлады, она бросилась сквозь толпу и сразу увидела лежащего на асфальте своего мужа.

– Мага, дорогой, что с тобой? Я здесь рядом. Я подниму тебя. Не оставляй нас…, – кричала Аминат, став на колени прямо на пыльный асфальт, яркой птицей накрыв мужа своим телом, как бы стараясь вырвать его из черных когтей смерти.

Магомеда похоронили по мусульманским законам в тот же день до захода солнца в родном селе Комсомольском. Проводить его в последний путь прибыл сам Джохар со своим ближайшим окружением, включая Землихана и Шакира Андарбиевых.

– Совсем распоясалась оппозиция, – фальшиво заявил Шакир.

Джохар молчал. В глубине души он чувствовал свою вину за то, что не защитил Магомеда от нападок Андарбиевых, как год назад, а своим уходом от обсуждения вопроса о нем как бы дал Зелимхану карт-бланш.

– А может Магомеда убили не по указу Андарбиевых? Мало ли отморозков сейчас бродят по стране, – пытался заглушить угрызение совести Джохар. – Жаль Магомеда и семью его жаль: жену, дочь красавицу, сына подростка.

Начальник охраны Джохара, Гелисханов, вручил вдове от его имени пять тысяч долларов. Что он ещё мог для них сделать? У самого проблем немерено. Оппозиция жить не даёт, с Россией мирно вопрос не решается. Так до Магомеда ли ему? Стоит ли разбираться с обстоятельствами его смерти, испортив отношения с Андарбиевым, который, фактически, проложил ему путь в президенты. Нет, не стоит

Одетая в черное, заплаканная Лала вместе со своей двоюродной сестрой Шамсией, дочерью дяди Шамиля и её матерью Мисиду подавали мужчинам поминальную еду. Сам Шамиль впервые сидел за столом со столь уважаемыми людьми. Он весь лопался от гордости, с трудом пытаясь натянуть на свою физиономию маску печали. Аминат не могла выйти к гостям. Горе полностью раздавило её. Яркая птица в течение одного дня превратилась в черную ворону. Магомед был для неё и богом и солнцем, жизнь без него потеряла всякий смысл. Физически Аминат была жива, но внутри у неё всё омертвело. Она сидела одна в темной комнате, пустыми глазами смотрела перед собой и не видела ничего.

«Дорогой, любимый мой Ванечка! Вот и не стало моего папы, и в наш дом пришла чёрная тоска. Прошло уже две недели, как мы вернулись из села, где мы похоронили папу, а мама находится в таком же состоянии ступора, как в день его похорон. Куда делись её весёлость, жизнерадостность, живой и гибкий ум. Я раньше думала, что домом руководит мать, отец очень мало бывал дома, мы неделями его не видели. А оказалась, что он держал всю семью, был нашим стержнем. Я постоянно мысленно обращаюсь к нему: «Что же ты сделал не так, папочка, кому перешёл дорогу? Почему не заметил опасности?» Ведь я уверена, что его убили не случайно. Последнее время он был очень задумчив, чувствовалось, что его сильно что-то тревожит, но он нам ничего не говорил, считал, что не по – мужски делиться своими переживаниями с женщинами. Это, пожалуй, единственное, что было у него от чеченцев. В остальном он был добрый, ласковый, лишенный предрассудков, любящий отец и муж. Самый лучший. Как он мог осиротить нас? Как Аллах, к которому в последнее время так часто обращаются, допустил это. Я очень жалею, что не рассказала ему о нашей последней августовской встрече в Ставрополье. Я думаю, он бы понял меня и порадовался за нас.