– Доченька, ты не ответила на мой вопрос по поводу отношения родителей Вани к вашему решению пожениться, – напомнил ей отец.

– Я не знаю, но не думаю, что с Еленой Алексеевной будет просто. Она в Ване души нечает, конечно, ей будет больно с кем-то его делить. Она ко мне как к ученице хорошо относилась, но не рассматривала меня в качестве невестки, а Юрий Анатольевич всегда поддерживает жену. Но Ваня сказал, что мнение родителей для него не главное и им по любому придется смириться с его выбором, – честно ответила Лала.

– Доченька, давай поступим так: я возьму отпуск, и мы в августе поедем в Россию. Заедем к дяде Мише Захарову. У Вани в это время будут каникулы, и он сможет подъехать к нам. Если его родители захотят встретиться со мной, то я буду очень рад. А где произойдет встреча, мы решим. Ване в Грозный пока приезжать не надо. Обстановка не спокойная, ты сама это понимаешь. А сейчас иди на занятия, а то опоздаешь, – подвел итог беседы Магомед.

– Папочка, любимый, ты самый лучший. Я так люблю тебя, – Лала как в детстве бросилась к отцу на шею и нежно поцеловала его.

Нужно заметить, что такие отношения между отцом и дочерью не были приняты в чеченских семьях. В семье своими проблемами девочки обычно делились с матерью. Отношения Магомеда и Лалы ещё раз подтверждали, что он не был обычным чеченцем. Обнимая радостную дочь, он смущенно говорил: – Ну что ты, доченька. Я же хочу, чтобы ты была счастлива, больше мне ничего не нужно, что же в этом особенного.

Этим же вечером Лала писала Ване: «Любимый мой, Ванечка! Папа одобрил нашу любовь, я так счастлива!! Ура!!»

У Вани, к великому его сожалению, такого взаимопонимания с родителями не получилось, и ему нечем было порадовать свою любимую. Еще тогда, в августе 1992 года, когда после поездки в Грозный, он заехал к родителям, то попал в настоящий шторм, состоящий из истерик матери и увещеваний отца. Елена Алексеевна, вмиг потеряв свою интеллигентность и респектабельность, как простая деревенская баба надрывно орала:

– Эта девка и её родня погубят тебя. Как можно быть таким идиотом, чтобы лезть в это пекло. Я всё знаю, что там сейчас происходит. Таечка пишет, что русским там жить совершенно невозможно. Не позволю тебе совершать глупости! Бросаю работу и еду с тобой в училище, больше шагу без меня не сделаешь!

– Мама права, Ваня. Разве можно сейчас туда соваться? Счастье ещё, что живой и здоровый вернулся. О женитьбе ещё рано думать. Надо доучиться, а там, в конце концов, всё решишь сам, если так её любишь, – заявил Юрий Анатольевич, одновременно поддержав жену и пытаясь дипломатично сгладить ситуацию и не обидеть сына. Но Елену Алексеевну было не так просто успокоить. До самого конца каникул она доставала сына истериками и неприятными разговорами на эту тему. Хорошо, что ещё не выполнила свою угрозу поехать с ним в училище. И Ваня принял мудрое решение: он не будет больше обсуждать с родителями этот вопрос, а когда придет время, просто распишется с Лалой и поставит родителей перед фактом. Другого выхода нет. Приехав к родителям на зимние каникулы, он и словом не обмолвился о Лале и своих планах. И у родителей создалось ложное представление, что сын наконец успокоился, прислушался к голосу разума.

Осуществить свои намерения насчет поездки в Россию вместе с дочерью у Магомеда не получилось. Обстановка в Республике обострилась ещё больше и глубже. Джохар с трудом справлялся с оппозицией. По всей Чечне возникали вооруженные конфликты. И после августовского нападения на Джохара, когда борьба с оппозицией приняла государственный масштаб, возможность покинуть свой пост для Магомеда отпала окончательно. Получалось, что поехать вместе с Лалой он не мог, отпустить её одну не мог тем более. Криминальные элементы окончательно распоясались. Пользуясь всеобщей неразберихой и безнаказанностью, они грабили поезда, нападали на мирное население, терроризировали пограничные с Чечней регионы.