– И что было потом? Ему предъявили обвинения?

– Вы не поверите: он смотрел на окруживших его полицейских и улыбался! Словно это сверхчеловек, которому дана безграничная власть и который может повелевать судьбами. Вы, верно, думаете, что я спятил, но это так и было. Антон Семенович, это страшный человек, вы даже не представляете насколько.

Кравцову действительно было жутко, и это было заметно по выражению его лица. То событие, по всей видимости, крепко врезалось ему в память и оставило неприятные воспоминания.

Он расстегнул верхнюю пуговицу на своей белоснежной сорочке и потер обнажившуюся шею.

– Когда его окружили, Марчин, как ни в чем не бывало, обратился к полицейским и сказал, что просто вышел погулять и ничего не знает. Когда ему показали алмаз, он взглянул на него с удивлением и заверил, что никогда раньше его не видел. Смешно, конечно, потому что вокруг было множество свидетелей, и все видели, как он доставал и передавал бриллиант. Стеллу конфисковали, а мы, вместе с арестованным Хавинским, поехали прямиком в Охранное отделение. Но когда мы благополучно добрались до места и собрались официально оформить изъятие, вдруг выяснилось, что Стелла пропала!

– То есть как пропала? – Не понял Антон.

– А вот так! Испарилась! Канула в Лету!

Студент был искренне ошеломлён.

– Ничего не понимаю.

– И я не понимаю. Никто не понимает. Бриллиант я отдал в лично в руки статскому советнику Ивану Леопольдовичу Кудасову, руководившего этой операцией, а тот отдал его кому-то из своих людей, не знаю кому. Иван Леопольдович был в бешенстве, разразился жуткий скандал. Без главного вещественного доказательства вся эта операция не стоила и выеденного яйца. А деньги? Да что деньги – подошел человек и отдал сумку. Разве это преступление? По словам самого Хавинского, так и было, и ни о каком выкупе речь не шла. Его долго держали в предвариловке, все допытывались, куда делся бриллиант. Но тот крепко стоял на своем и уверял, что оказался на кладбище совершенно случайно. Потом пытались его осудить, но это ничего не дало. В общем, очень скоро эта сволочь оказалась на свободе.

– Что, его прямо так и выпустили? – Не поверил своим ушам Антон. – Да ведь налицо явное вымогательство!

– А кто докажет? Вы поймите, отсутствует главная улика, без которой официально предъявить человеку обвинение невозможно. И потом, вы же помните, что у этого субъекта серьезные покровители. Кто-то из вышестоящих походатайствовал и выписал ему полную амнистию.

– Я не понимаю, почему о нем так пекутся. И кто?

– Думаю, Хавинский поставщик.

– Поставщик чего?

– Информации. Это редкостный мерзавец, и у него уйма компромата, в том числе и на вышестоящих особ. Если царской полиции нужно добыть какие-то сведения, то здесь равных ему нет. Он владеет такими архивами, что нам с вами и не снилось. Думаю, оказывает агентуре специфические услуги, за что может рассчитывать на их помощь. И если его так оберегают, значит, этот человек им еще нужен. Я сказал еще, потому что рано или поздно от таких избавляются.

Антон призадумался.

–—Да, агентурные сети полиции воистину обширны. Хотелось бы знать, какого рода услуги оказывает им этот таинственный господин.

– Вряд ли с вами кто-то поделится, – усмехнулся Кравцов. – Хотя разузнать, конечно, можно. По нелегальным каналам, разумеется.

Студент мельком бросил взгляд на графа и увидел, что тот сидит в полной задумчивости, уставившись в одну точку. Он готов был побиться об заклад, что Евгений Павлович не слышал ни единого слова из того, о чем говорили в беседке.

Странно, что это с ним? Алкоголь в голову ударил?