– Ну да ладно, топай, – улыбаясь, проворчал, – хаевец. Взял на душу грех большой, не спорю, обманув свою жену, однако, это все из-за кого, ты помни.

И расстались. И пошел скорее к Балалайкиным Емелин Леша.

Лишь в одиннадцать часов Емелин оказался у двери заветной. На звончек надавил, волнуясь. Дверь тотчас же отворила Лена, и с укором посмотрела:

– Где ж ты это Леша пропадал так долго? – опоздавшего спросила. – Мы тут уж совсем тебя заждались с папой.

И сбиваясь, заикаясь даже, ей Емелин отвечал уныло:

– Как же ты была права, Елена, то, что в армии нельзя чего-то абсолютно обещать конкретно. Эту мудрость ощутил сегодня на себе я, понимаешь, лично, – посильнее напустил тумана лейтенант, понепонятней чтобы, и умильно улыбнулась дева да расспрашивать не стала больше. А за руку жениха скорее да в квартиру повела, где папа ожидал как раз за водки рюмкой.

– Вот, знакомьтесь, – прозвенел звоночком голос девушки, – мой папа это, Балалайкин Александр Петрович. А вот это мой Емелин Леша.

Особист, оставив дрему, руку тут же гостю протянул, когда же их пожали мужики, промолвил:

– Разговаривать пошли на кухню, там за водкой интересней будет.

В кухне столик ожидал накрытый. Водка «Русская» на нем стояла и бутылочка вина сухого. И закуска. Балалайкин в рюмки водки влил, вина в бокал красивый и:

– Поехали! – заместо тоста по гагарински подал команду.

Рюмки выпили до дна мужчины, а винцо лишь пригубила Лена, шоколадкой закусив «Аленка».

Сервелата съев, кусочек круглый, Балалайкин вдруг спросил Алешу:

– Служба как тебе у нас по нраву? Не надумал оставаться в кадрах?

И ответил тот:

– Да нет пока что.

– И чего же так?

– Душой конструктор, склонен к творческой работе, тонкой. Разве в армии найти такую?.. И в КБ распределен Сухого. Вот закончатся два года только и туда. Да вам, наверно, Лена говорила про меня довольно.

– Рассказала, только выбор твой я, если честно, не могу одобрить. Только в армии не клят не мят ты, обеспечен, если службу понял. Совершенно тут не надо думать ни о чем, и раза в три зарплата веселей, чем на гражданке, будет. Аргумент?

– Да, аргумент. Но…

– Брось ты эти «но» свои, а слушай больше. Продвижение потом по службе без задержек при поддержке умной. До больших вершин добраться можно, незаконченный придурок если. На гражданке завсегда сложнее: и у Туполевых дети тоже, у Сухих, и им подобным также. И родни, поди, с вагон. Попробуй протешись через отряды эти в одиночестве, пробейся, Леша. Спесь слетит само собою, только поздно может быть уже, голубчик.

Леша молча, не переча, слушал, оставаясь при своем, чекист же до краев опять наполнил рюмки. Снова выпили, и снова начал назидательно, почти родне как:

– Разумеется, что всем ясна нам торжества сего причина, Леша. Полагаясь на чутье чекиста, браку вашему мешать не буду. Неиспорченный ты, вижу, парень. А что ветер в голове, так это все по молодости. За два года дурь вся выветрится, коль неглупый. Посоветую еще особо – это старших уважать, как бога, я родителей в виду имею, а иначе браком брак не будет… Предлагаю вам за счастье выпить.

Звон хрустальный возвестил о том, что замечательно прошла помолвка.

Алкоголь, посуетившись, лица зарумянил мужиков, и тонус вроде жизненный поднял, но Леша вдруг почувствовал усталость, будто поллитровую бутылку водки выпил залпом без закуски только. Напряжение сказалось нервов. В туалете, возле штаба, дайвинг он, поди-ка не на море Красном между рыбок золотых купанье, в исключительно воде прозрачной.

Благо тестюшка сумел заметить глазом опытным усталость парня. И решил: всему наряд виною. С непривычки-то непросто сутки отбомбить на бестолковом деле. И затягивать не стал с покоем, в завершение сказав: