И возникло тогда ощущение грядущего технического рывка и прорыва, российской науки и технологий.

Ведь на самом деле, на поезде можно было проехать за две недели из Петербурга до Владивостока, по завершенному в основном накануне войны Транссибу. А еще строились дороги на север к Мурману, в Среднюю Азию. Самая длинная в мире железная дорога построена была в невероятно сложных природных условиях по малообжитым, диким местам, через тайгу и горные перевалы, вдоль кручи байкальских берегов через многочисленные тоннели в условиях сибирских суровых зим. Величайшее достижение отечественной индустрии и науки явило миру новую промышленную державу. Этот самый протяженный в мире железнодорожный путь сокращал сроки доставки всего, что требовалось для развития богатейших территорий Сибири и Дальнего Востока, открывал доступ к морским берегам, новым огромным месторождениям железа, меди.

Вслед за железной дорогой проложили связь, и стало реальным быстро связаться со многими пунктами по телеграфу. А усилиями отечественных авиационных инженеров, стало возможно теперь, и долететь в далекие города: на Волгу, Урал и даже в Сибирь, преодолев тысячу верст за несколько часов. И не просто добраться быстро по воздуху, но и доставить грузы, столь нужные в экспедициях.

– 

Полторы тыщи килограмм может взять на борт «Илья Муромец», – дивился Колчак на встрече с Сикорским, подсчитывая сразу сколько нужно рейсов, чтобы обеспечить экспедицию на север. Выходило не более пяти, если брать в расчет последнюю его поездку для спасения Толля и его спутников.

Перед страной стояли огромные задачи: следовало строить новые линии телеграфа в отдаленные точки, железные дороги, заводы по выпуску автомобилей, другой техники, аэродромы, гидроэлектростанции на сибирских реках, на Днепре, Волге. В США уже действовало более двухсот гидроэлектростанций, которые выдавали более трети всей электроэнергии. В России уже был опыт строительства таких станций, некоторые из них успешно работали на рудниках, выстроенные на небольших реках, и стоял вопрос об освоении мощных рек, особенно в Сибири. О сооружении крупных ГЭС уже говорили в правительстве и спорили в кулуарах.

Колчак снова сел на диван и закрыл глаза. Перед ним раскрылся вид, который сотни раз удивлял его во время плавания по северным морям: обширное ледовое поле, уходящее до горизонта и яркие, слоящиеся переливами, всполохи северного сияния.

– Вот тебе и площадка неограниченных размеров для взлета и посадки самолетов Сикорского! С помощью самолетов освоения северных рубежей значительно упрощается. Да с такой-то иллюминацией – просто праздник!

Тогда, в Петербурге, присутствуя на встрече с Игорем Сикорским, он слушал авиатора, который сказал очень важные слова:

– 

Теперь, господа, мы сможем летать в самые дальние города Отечества нашего. Представьте: в Сибирь за двое суток, на север, – за сутки, а скоро, – я уверен, и за несколько часов будем управляться! Сегодняшние скорости не предел! Нужны новые, свои отечественные мощные моторы, и это теперь главная задача. Пока летаем на немецких двигателях, но коли строить боевой самолет, следует подумать о своем, отечественном российском. Есть уже русский проект двухсот сильного мотора. Думаю скоро скорость полета и вес груза, который сможем поднимать и доставлять, вырастут в два, а то и в три раза. А, теперь нужно построить взлетные полосы с крепким, бетонным покрытием, чтобы и в дождь, в слякоть садиться и взлетать, можно было без ограничений.

– 

Невероятно! Да, что там полосы для взлета и посадки! Дорогу железную отстроили, осилим и аэродромы для самолетов! – зашумели присутствующие, и было понятно тогда, что выстроить поляны с крепким основанием и в самом деле не проблема, коли имеются аппараты способные летать долго, основательно и садиться на них.