Он стал добрым. С тех пор, – еще будучи очень слабеньким Светлым, исправлял свои ошибки, проходя обучение у сильных Магов. Не существовало тогда и в помине у кельтского народа никакого Мерлина, Артура тоже, а жили друиды, волхвы, маги.

Теперь на кровавые жертвоприношения тех времен Архимаг глядел так: пришел на шабаш под видом Темного, положил там всех. Даже юных, скидывая с себя темные одеяния. Кто оставался в живых, те умирали молча. От ран Энрике практически НИКТО не выживал, ни разу в его практике. Врагов он щелкал, как орешки, смотря потом на трупы, – рано утром, иногда и младенцев видел – обескровленных для обряда. После золото—черной тенью удалялся. Убитых деток Гвелд хоронил тут же, потом складывал в кучу трупы, уничтожая их огнем. Ясно, – делал все тайком, чтобы никто не видел. Иначе нагрянет человеческая Инквизиция. С ней имелся свой язык.

Католические священники хвалили «своего» за работу, а тому приятно. Работа шла на два фронта – на Магов и католическую церковь, – шпионаж процветал. Волшебницы иногда спрашивали Энрике: как ему удается скрывать себя? Тот отвечал:

– Посмотри, когда я родился, – в какое время, я же Архимаг. Сам таким был, – во времена галлов, пиктов, кельтов, – Темным.

Приходилось бродить в алой одежде кардинала, и в черном. Несмотря на все, церковь не отправляла странного мужчину на костер, хотя подозревала: что—то здесь не то. ВЕСЬ Святой Престол боялся этого Архимага. Однажды его хотели отправить в открытые земли уничтожать «зверей» – то есть индейцев, – они не читали Писание, но Энрике отказался, заявив: «Богу угодно чтобы они жили, те ничего не знают о нас. Мы для них Боги. Не поеду даже за золото королей».

За такое его уволили. Мол, преступник и человек без веры, все равно боясь до полусмерти за один вид – РЫЖИЕ, прокрашенные Силой власы, голубые глаза. Колдун в Соборе Флоренции – неслыханная вещь в те века. Но тронь его, – будет беда. Беда потом случилась: Инквизиция пережгла саму себя, словно взбесившись.

НИКОМУ мужчина не показывал креста, а его меч наводил на размышления, будто явился Призрак молодого короля Артура. Как ковали такое оружие, НИКТО из Смертных не знал. Просили такой же сделать многие, но кельт мотал головой в знак отрицания. Отъявленные фанатики либо ненавидели Энрике, либо говорили: он Ангел Небесный. Бордели горели, Чума процветала. После она исчезла, настало время мушкетеров, вина, всяких безобразий. Но Молот Ведьм работал по-прежнему, отправляя на костры тысячи Магов, в том числе и из магической Инквизиции. После их гибели Маги переписали Устав: ни при каких обстоятельствах, – под страхом Смерти, – не показывать магию людям. До этого магические Инквизиторы творили свои дела средь бела дня и ночи, появляясь из воздуха на глазах Смертных. Пошли доносы: мол, Дьявол из Ада привел свое воинство, – Вельзевула, Лилит и остальных, и их нужно уничтожить. А пули не брали Светлых и Темных. Но вот костер убивал даже Бессмертных.

– 3 —

– Понимаю, ты ее любил. Пора забыть эту боль, Василий. – Утешал несчастного Иван. – Ирина умерла.

Будущий Олег Аренский положил топор на траву.

– Я сам виноват… Сам потащил ее на блуд. Не удержался. За такое Господь жестоко наказал меня. Не хочу даже представлять теперь любовь БЕЗ СВАДЬБЫ. Мы с Ириной дали клятву быть вместе, без венчания. Таким образом себя и ее мучил.

– Клясться НЕЛЬЗЯ, сие ГРЕХ! Сходи покаяться в церковь, Васька! Нельзя жить вместе как муж и жена, не обвенчавшись, не получив защиту Божью! Никто так не живет. – Мужик перекрестился в страхе, потом погладил густую бороду, поправил усы. На его памяти не бывало таких пар. Которые уходили в самоволку. Гнали таких влюбленных вон, взашей, отлучали от семьи и не венчали ни в одной церкви. На семью ложился позор. Подозрение падало на других сыновей, дочерей. Вот еще один – заезжий молодец. Стоит перед ним. Жди беды. Пусть живет в соседней избе, лишь бы дочь не испортил. Той уже пора замуж. Плохо, ох плохо дело кончится! Но КАК растолковать это убогому?