Во-вторых, отряд был заражен “партизанщиной”, которая стала бичом первых красноармейских частей Семиреченского фронта. Она порождала анархию, вела к развалу армейской дисциплины и подрывала боеспособность частей. Особенно опасной “партизанщина” была там, где ей потакали сами командиры. Завоевывая ложный авторитет, такие горе – “отцы-начальники” смотрели сквозь пальцы на бесконечные митинги и собрания, принимавшие зачастую нереальные, а то и враждебные делу защиты Советской власти резолюции. Именно к таким “отцам” относился и Петренко, заносчивый и самолюбивый, грубый в обращении с младшими по положению командирами, он в то же время заигрывал с рядовыми бойцами, прощал им случаи мародерства, поощрял пьянство. Как связной между Горно-Басканским и Верненским сводными отрядами, я часто бывал в его штабе и все это видел своими глазами. Помню, как представитель областного Совета Ф.Д. Шапошников сделал ему замечание и потребовал покончить с пьянками, навести порядок в отряде. В ответ Петренко встал в позу и заявил: “Я здесь начальник, и за все отвечаю я!” В другой раз на предложение председателя Боевого Совета Никольского прекратить анархию и принять решительные меры к захвату Сарканда он ответил бранью и пригрозил: “Смотри, поставлю к стенке, указчик!”» [96].

Не могу не привести рассказ красного партизана Т.С. Колесникова: «9 сентября 1918 года, нагрузив сотни подвод награбленными трофеями, в том числе взяв с собой 18 бочек с Пугасовского[37] завода и несколько бочек разных вин, Петренко выступил из Лепсинска. По приезду в Черкасское, потребовал разоружения Горно-Басканского отряда, издал приказ, но отряд не подчинился. Дело дошло до того, что Басканский отряд перерезал путь отряду Петренко и чуть не произошло кровопролитие. Только благодаря Подшивалову[38] этого не случилось. Созвали митинг и постановили, чтобы Петренко оставил награбленное. После этого он был выпущен» [97].

Из-за всех этих причин задача подавления казачьего мятежа в северном Семиречье осталась невыполненной. Белые умело использовали неопытность краскомов и царящую в их отрядах партизанщину и легко занимали станицу за станицей, село за селом.

После ухода отряда Петренко покатиловцы, оставшись лицом к лицу с белоказаками, чтобы избежать гибели, решили отступить и уйти в район переселенческих сел, в котором еще сохранялась советская власть и географическим центром которого было село Черкасское. 7 сентября 1918 года они тронулись в путь и 8 сентября прибыли на место, разместившись не только в Черкасском, но и в соседних селах, крестьяне которых решили до конца защищать советскую власть, давшую им землю. Для этого они приступили к созданию отрядов самообороны и оборонительных укреплений вокруг своих населенных пунктов. Таким образом, ими была организована система обороны, вошедшая в историю Гражданской войны в Семиречье под названием Черкасской.

10 сентября 1918 года в селе Черкасском был образован Военный совет, председателем которого был избран А.А. Дьяченко. Совет должен был руководить аналогичными Советами сел, входивших в район Черкасской обороны. День 10 сентября является днем окончательного организационного оформления обороны.

При центральном (Черкасском) Военном совете была учреждена должность командующего войсками Обороны. На нее был избран местный священник М.А. Никольский. Он оказался человеком властным, настырным и решительным. Деятельность Никольского на этом посту оценивается неоднозначно. Ф. Борсук, например, считает Никольского попутчиком в революционной борьбе крестьян и обвиняет его в попытке узурпации власти [98], так как тот считал, что вся власть в районе Обороны должна принадлежать ему, и грозил взять ее силой оружия, если Уисполком не сдаст ее добровольно. Уисполком же считал, что носителем власти должен быть только он. Борьба с Никольским длилась более двух месяцев. В начале ноября 1918 года он был смещен.