Я пытался получить копию документа Алтайского ЧК о перемирии зеленцовцев и чернодольцев в ФСБ России по Алтайскому краю и в Центре хранения документов новой истории Восточно-Казахстанской области, как называется ныне бывший Архив Семипалатинской области. Из Центра хранения ответа я не дождался, а ФСБ России по Алтайскому краю не только сообщило, что перемирие между жителями Черного Дола и наступающими было, но и пригласила меня ознакомиться с делом при нахождении в Барнауле. Летом 2008 года я поехал в Барнаул. В ФСБ меня встретили приветливо и показали все документы по интересующему меня эпизоду. Оказалось, что зеленцовцы выполнили соглашение о сохранении Черного Дола, но с приходом Анненкова начались грабежи, и чернодольцы заключили мирное соглашение и с Анненковым. Вот выписка из дела Алтайской ГЧК 146: «От оставшихся граждан было подано Анненкову ходатайство о прекращении грабежей. Соглашение было достигнуто под ультиматумом сдачи всего оружия. Анненков со своим штабом на автомобиле приезжал в с. Архангельское (Черный Дол), где был отслужен молебен и сказано слово на тему “О напрасном и вредном выступлении”, после чего был устроен обед для всего штаба атамана Анненкова. Этим и были прекращены грабежи, творимые в то время» [67].

Таким образом, легенда, придуманная советскими летописцами, о том, что боя под Черным Долом не было, а анненковцы сожгли без боя оставленное жителями село, на суде рухнула. Бой был, но закончился примирением. Но это не мешало советским историкам Белого движения эксплуатировать свою версию до самого последнего времени: отбросив первую половину события, они усиленно разрабатывали вторую, выдавая свободный уход из села его защитников и жителей по договоренности за оставление села без боя.

О том, что отряд Анненкова не принимал участия во взятии Черного Дола и, следовательно, не имеет никакого отношения к пожару в селе, грабежам и насилиям, если они были, свидетельствуют и другие факты. В частности, тот же анненковский вахмистр Вордугин, как артиллерист, должен был играть одну из основных ролей во взятии села. Однако о бомбардировках села он ничего не говорит, обстоятельства его занятия излагает только по слухам и рассказывает суду легенду, услышанную им от есаула Кузнецова о том, что атаман Анненков при штурме Черного Дола был одет в гражданское платье. К чести суда, он правильно оценил это сообщение и не придал ему значения, но один из присутствовавших на суде журналистов уцепился за эту «сенсацию» и в своей публикации радостно воскликнул: «Так вот почему Анненкова никто не видел среди наступавших на Черный Дол!» Догадка корреспондента абсурдна, хотя бы потому, что Анненков никогда не пошел бы в бой в цивильном платье! А не видели его под Черным Долом потому, что его и его отряда там не-бы-ло!

То, что Анненков Черного Дола не брал, подтверждает и его диалог с председателем суда на дневном заседании суда 28 июля:

– Вы сами, Анненков, были в Черном Доле? – спрашивает он.

– Да! – подтверждает Анненков, – был! – и уточняет: – Через два дня после его взятия!

– Ну и что же, – иронизирует председатель, – в прекрасном состоянии его нашли?

– Нет, – четко отвечает Анненков, – деревня была сожжена! [68].

Этот диалог убедительно подтверждает, что Анненков село не брал, и позволяет сделать вывод, что, если бы Черный Дол брали его партизаны, он вошел бы в него сразу после взятия, одним из первых, а не через два дня после боя!