А в прихожанах Олекминской Спасской церкви в 1826 году состояла вдова мещанка Агафия и ее двадцатипятилетняя дочь Акулина. Наверняка Акулина – дальний потомок также уже ставшего известным приказчика Олекминского острожка Терентия Ивановича Черепанова и мать рожденных вне брака Николая и Анны Васильевичей Черепановых. Тех, кто поселился в Якутске перед ревизией 1858 года.

В том же Олекминске или под ним жили и Черепановы коренной национальности. Так, в 1837 году Якутский окружной суд рассматривал дело об обиде, причиненной олекминским якутом Андреем Черепановым другому якуту – крестьянскому выборному Одинцову^>88.

Понятно, что в архивном поиске следов «моих» Черепановых в период их жизни до второй ревизии мне пришлось сосредоточиться больше на упоминаниях о Федоре, нежели об Иване Черепанове с его очень широко распространенным в сибирской Руси именем. И исходил я из того, что в те стародавние времена для перемещения с одного места жительства на другое требовалось специальное разрешение (паспорт) местного общества, обычно предоставляемое в пределах того же региона. Значит, если Федор Черепанов родился не в Верхоленском остроге, доревизионный перечень посадских которого в архивах обнаружить не удалось, а переехал в него, то наверняка не далее, чем с территории Ленского заказа или Иркутского воеводства.

Среди иркутских, илимских и якутских Черепановых я нашел пять случаев упоминания Федоров, подходящих по возрастному «цензу» умершему в период между 1722 и 1744 годами в Верхоленске посадскому Федору Черепанову.

О крестьянине с таким именем и с той же фамилией из иркутских верхангарских деревень уже сказано, и нет никаких сомнений в том, что он и верхоленский посадский Федор – разные лица, ведь хоть и есть документы об их смерти в один период – между первой и второй ревизиями, но зато в разных сословиях и местах. Между тем совсем не исключено их кровное родство. Тем более не исключено родство Федора Черепанова из Верхоленского острога с жившим в ту же пору посадским Иваном Васильевичем Черепановым из г. Иркутска[152]. Будучи примерно одного возраста и находясь в соседних сибирских острогах, они могли даже совместно организовывать торговлю между ленскими и ангарскими поселениями, к примеру, зерном.

Долгое время наиболее подходящей кандидатурой на роль искомого Федора Черепанова мне казался персонаж, о котором говорится множество раз в архивных документах Илимска самого конца XVII века. Он – потомок атаманов казачьих: внук бывшего городничего Илимского острога Богдана Черепанова и сын бывшего приказчика Усть-Киренского острога Семена Черепанова. Того самого приказчика, чьи малолетние дети платили будто бы невозвращенный им долг и чьи имена я еще не назвал. А между тем, согласно «Перечневым росписям приходных и расходных книг в Илимской приказной избы денежной казны, хлебным запасам и вину» за 7204 (1696) год, у Семена было два сына – Федор, тринадцати лет, и Иван, пяти. По «Книге окладной Лимского волока и Лимского острога» за 7208 (1700) год им же соответственно семнадцать и десять лет^>89. Значит, Федор рожден в 1683 году, а его брат Иван – в 1690 или 1691 году, то есть как раз тогда, когда появился на свет мой семижды прадед Иван Федорович Черепанов.

В сметном списке денежных доходов Илимского острога за 1700 год упомянута челобитная Федора Черепанова. О чем она – выяснению не поддается, но в составленной в 1703 году описи Илимского города, где подробно приведена вся городская архитектура с перечислением семейных домовладений, о домовладении Черепановых ничего не сказано (правда, там есть «двор от Наугольной башни на низ вдовы Фетиньи Ивановы дочери» без уточнения, чья она вдова. А в илимском документе примерно за 1716 год сказано о вдове Ксении Черепанихи). Казаки Черепановы не упоминаются и в илимских «Книгах окладных хлебному жалованию служилым людям» за 1709 год