После этих слов у монаха глаза стали круглыми.

«Зараза, Иван может стать лучше», – думал настоятель.

– Ты же знаешь, что за свои грехи можешь попасть в ад?

– Знаю.

Монах смутился от его решительного ответа, в котором не было ни капельки страха.

– Это место, где человек теряет самого себя. Его терзают различными способами, причиняя невыносимую боль.

– Да, знаю я! Не надо мне все эти подробности.

– Хорошо, сделай доброе дело, на небе воздастся, – улыбаясь говорил он. – Пожертвуй храму деньги, для искупления грехов.

– За деньги нельзя купить чистоту души.

Иван ушёл стремительно от него. Ему было противно слушать такие слова.

– Подожди!

«Гад! Не смог получить деньги, но это ненадолго», – думал настоятель, широко улыбаясь.

Иван сел на деревянную скамейку. Рядом с ним находился двухметровый мужчина. Он с наслаждением слушал орган.

– Ты там долго был, – сказал мужчина, наклоняя свою голову к Ивану. – Ты совершил ужасный поступок?

– … Да, отец

Он поднял свою мощную руку.

«Сейчас он меня точно ударит! Какой я плохой сын!» – думал Иван.

У него всё тело дрожало, особенно ноги. Но мужчина начал гладить его голову.

– Всякое начало трудно.

Маленькая слеза потекла у Ивана, но мужчина этого не заметил.

– Витомир, не шуми, мы же всё-таки в храме находимся, – рядом с ним строго шепнула женщина.

– Прости меня дорогая, сейчас закончу, – сказал он, обращаясь к своей жене.

Мачеха нахмурила брови и злобно посмотрела на Ивана, намекая, чтобы он не проболтался. Ему стало очень страшно из-за неё. Иван забоялся, что она может навредить его сестре, если он сделает что-то не так.

– Сын, только сильные люди могут признать свои ошибки и исправить их.

Слова мужчины успокоили Ивана и воодушевили.

– Да, отец.

Дальше все они слушали мелодию. Каждый из них думал о своём. Когда закончилась служба, семья, состоящая из Ивана, Витомира, мачехи и младших братьев, вышла из деревянного храма.

– Знаешь, сын, что мне не нравится в религии?

– Даже не знаю, – искренне ответил он. – Может то, что мы должны отдавать деньги ради каких – то людей, возомнивших себя посланниками Господа?

– Удивил. Молодца! – отец хлопнул его по плечу. – Не совсем. Деньги надо отдавать храму, чтобы он мог существовать. Но нельзя требовать от людей много денег! Кстати, тебе понравилось убранство храма?

– Да, а что?

– Это всё было построено из горя и страданий, ценой многих жизней.

– В смысле!?

– Ради распространения и навязывания веры много чего происходило: войны, грабежи, различное насилие над мирными жителями, дискриминация и т.д, – говорил он с таким гневом, что вздулись артерии на лице. – Тем более я ненавижу, когда люди от имени веры, оправдывая свои поступки, творят бесчеловечные дела.

– Хватит тут стоять, поехали домой! – сказала мачеха.

Мужчина своими маленькими глазами посмотрел на неё.

– Дорогая, – строго сказал он. – Не мешай нам разговаривать.

– Поняла, – немного оторопев сказала она. – Мои мальчики, пошли в карету.

– Да, мам! – ответили два близнеца.

Им было десять лет.

– Позови мне Себастьяна! – сказал Витомир, обращаясь к мачехе.

– Поняла! – сказа она, уходя от него с детьми.

Отец с сыном отошли недалеко от храма.

– Знаешь, любить посторонних людей очень сложно, не так ли?

– Да, – ответил с тяжестью Иван, вспоминая Зингера.

– Мы недолюбливаем других людей из-за веры, цвета кожи, национальности и т. д. Я был одним из них.

– Да???

– Да, – ответил он, тяжело вздохнув. – Мне внушили, что человек может эксплуатировать и угнетать другого, только за то, что он чем-то от тебя отличается.

– Это же глупость? – неуверенно спросил Иван.

– Естественно, да! Тут не может быть сомнений! Люди равны между собой, так нас создал Бог, и никто не может возвышаться над кем-то! Но было поздно, когда я это осознал, – сказал он, смотря на сына.