– А если бы хотели, то полицейских от земли отскребать пришлось бы? Ха-ха, шутка! – однако все это капитан произнёс с серьёзным видом, переводя взгляд с Петровича на Юлю. – У меня есть предложение – вы поступаете на военную службу и полиция кусает локти в досаде от своей беспомощности.

– Или? – хмуро спросил Петрович.

– Или радуется возможности отыграться за сегодняшнее фиаско. Ну так как?

– Что-то нам совершенно не хочется их радовать, – обобщила Юля мычание Сени и кивок Петровича.

– Во-о-от, слушайте женщину, – назидательно произнёс капитан, – Она дурного не посоветует. Золотишко только сдайте.

– Сэм, отдай драгметаллы, – прошептала девушка.

– А? Что? – похлопал глазами Сеня, держась за голову. – Я сейчас…

Он вывернул карман и из него высыпались несколько простых камешков, а среди них и золотой слиток.

– Ого, – капитан взвесил его в руке. – Да тут тянет даже не на преступление, а, как минимум, на измену родине! С приведением приговора в исполнение прямо на месте.

– Я же говорил! – оживился Гуннор.

– Но, – ровным тоном продолжил капитан, – Поскольку молодые люди теперь рекрутированы на военную службу, золото будем считать их добровольным пожертвованием в королевскую казну. А они будут обеспечены довольствием согласно полученного чина.

– Я подам рапорт! – выкрикнул Гуннор и вжал голову в плечи.

– Кто бы сомневался!

– Господин капитан! – один из солдат выкрикнул, указывая на дорогу. – Крестьянин спрашивает кому платить подать!

Все повернули головы к забытой всеми дороге. Там стояла большая телега, гружёная овощами, а с неё испуганно выглядывал мужик, со страхом разглядывая валяющихся полицейских.

– А я и думаю, – произнёс он, опасливо поглядывая на солдат, – Неужто справедливость восторжествовала? Нашлась-таки управа на упырей этих.

– Нет, мужик. Справедливость и закон не идут рука об руку, – рассмеялся капитан.

– Та это чтож, я теперь больше платить буду?

– А ты в какой город едешь?

– В Вилье, – мужик совсем опустил голову.

– Ну так тебе повезло! Платить не надо – докинешь вот этих хлопцев с девушкой до города, а я тебе в сопровождение ещё дам солдата. Эй, Мико! – капитан протянул приблизившемуся солдату перстень. – Ты знаешь, что делать.

– Чудеса, – повертев головой, признался мужик. – Первый раз со мной такое. Седайте, господа. Даст бог, к вечеру будем в городе.

Утренние лучи Лигии мягко позолотили черепицу крыш сонного города. Окутавшую его предрассветную тишину рискнули нарушить редкие звуки просыпающегося торгового люда, спешащего занять лучшие места и обустроиться на рынке. Веселье в кабаках и прочих заведениях, наоборот, начало стихать, переходя в полусонную стадию созерцания первых сновидений. Поддерживая друг друга и запинаясь на каждом шагу, расползались помятые фигуры устоявших на ногах ночных гуляк, с изрядно подпорченным настроением от подкатывающего похмелья. Но у участников похода на волока настроение было совершенно другое.

Занимающееся утро застало их в кабаке, скромно приросшему к краю города, почти рядом с городскими стенами. Звучное упоминание дикого кабана, украсившего вывеску над ним, намекало на ограниченный круг его посетителей, состоявший в основном из охотников и егерей – по сути тех же охотников, но на королевской службе.

Среди этой веселой компании затесалась и Юля в компании своих бородатых друзей. Почти полгода прошло с того памятного момента, когда она, милостью капитана Сомерса, угодила в приют, основанный несколькими не в меру энергичными эмансипированными женщинами, пожелавшими послужить отчизне не на кухне, а в боевом строю.