Тогда Лина дала Женьке соду для полоскания. Тот же эффект.

Девочка перевязала шарфом другу щёку и дала таблетку от зубной боли.

Шурик предложил сходить к стоматологу.

– В такой поздний час? – удивилась Лина.

– Я не хочу больше конфет! Выбрось их, Линочка! – хныкал Женька.

– Глупый мальчик! – ответила Лина. – Ведь я же предупреждала тебя!

Всю ночь дети не спали. Женька страдал от боли а Шурик с Линой суетились вокруг него, пытаясь хоть чем – то помочь.

Под утро у Женьки прошёл зуб и он заснул.

Измученные Лина с Шуриком тоже прикорнули в номере; Лина в кресле а мальчик сидя прямо на полу.

Их разбудил телефонный звонок.

– Да… – сонно произнёс Шурик в трубку.

– Что у вас там происходит? – кричала трубка голосом Вадима Олеговича. – Звоню в номер Лины – там никого! А ты чего заспался? Где Женька? Я вас уже полчаса жду на съёмочной площадке! Нет, эти дети…

– Вадим Олегович, мы сейчас! – воскликнул сразу проснувшийся Шурик.

Он бросил трубку и разбудил Лину и Женьку.

– Отстань! – пытался оттолкнуть помеху для сна, Женька.

– На работу пора! – сказал Шурик.

Дети вскочили и натыкаясь друг на друга со сна, помчались к лифту, который доставил их на первый этаж. Промчавшись мимо столовой, они выскочили на улицу и перегоняя автобус, домчали до съёмочной площадки, едва переводя дух.

– Вот они, красавцы! – насмешливо сказал режиссёр. – Поглядитесь в зеркало!

Лина увидела в зеркале растрёпанные волосы, напоминающие Медузу Горгону. Шурик встретился взглядом с неряшливо одетым мальчиком в помятой одежде. Ну а герой вчерашнего дня, Женька, повстречал своё отражение с распухшей щекой в виде флюса.

– Хороши? – спросил Вадим Олегович.

– Простите нас, мы ночь не спали, Женька наелся конфет и мучился с зубной болью, – объяснила Лина.

– Евгений, так как я не могу снимать твою щёку в таком виде, марш к стоматологу! – приказал Вадим Олегович. – А вы, мои родные, будьте так любезны, приведите себя в порядок в костюмерной!

– Что, Женька, больше не будешь есть конфеты? – спросила его позже Лина.

– Буду, но очень редко, – честно ответил мальчишка.

Лина с Шуриком переглянулись и одновременно хмыкнули.

Женька втихаря решил научится ходить по канату. Ну тянуло его к цирковым премудростям и всё тут! Только вот беда, не было каната на съёмочной площадке.

Тогда мальчишка сплёл несколько тоненьких верёвочек в один канат и стал думать, где бы его закрепить, чтобы пройтись по нему как в цирке.

Наконец сообразил привязать один конец к пожарной лестнице одного дома а другой к водосточной трубе дома напротив, через улицу на высоте трёх метров.

Местный мальчишка почуял беду наблюдая Женькину возню с канатом и помчался к Вадиму Олеговичу. Распахнув настежь дверь он влетел к режиссёру в гостиничный номер и крикнул:

– Ваш Женька убиться может, упав вниз!

Вадим Олегович, который мирно ужинал, поперхнулся и закашлялся вскочив из – за стола.

– Где он?! – вскричал в бешенстве режиссёр.

– За мной! – велел мальчишка и побежал вперёд указывая дорогу.

Издали увидев шалопая, Вадим Олегович крикнул:

– Евгений! Стой!

Однако Женька обрадовался, что появились зрители и поспешил к канату.

Спасло положение только то, что Женька был маленький и лёгкий, ибо сделав шаг по верёвке, он сорвался схватившись за канат руками и повис на нём болтаясь, как бельё. Водосточная труба трещала но режиссёр успел таки взобраться по пожарной лестнице и схватить мальчишку за шиворот, прежде чем злосчастная труба отскочила от стены дома и с грохотом полетела на асфальт.

Окна домов стали открываться и оттуда высовывались напуганные люди.

– Что случилось? – слышалось отовсюду.