Выскочил в зал, а там такой бедлам, что хоть волком вой! Драка уже перенеслась к кухне. В окружении обслуги тараканы из джаз банды мутузили друг дружку почем зря. Официанты уже ставки начали делать на исход драки.
– Ах вы, мелкие твари! – взревел хозяин Гаваны, бросаясь в эпицентр сражения.
Первым на улицу вылетел Гросс, потом Фрай. Следом прилетел Ланг в обнимку с контрабасом, и не особо упирающиеся Том и Йен. Все приземлились в огромную грязную лужу посреди булыжной мостовой. Вокруг тут же столпились хихикающие прохожие. Через минуту дверь снова отворилась, и в проеме показался Лаки с инструментами в обеих лапах.
– Саксофон не кидай! – только и успел крикнуть Фрай. Поздно. И саксофон и тарелки полетели в лужу. Хорошо хоть не прибили никого. Булькнулись рядом с тараканами, окатив их волной зловонной жижи.
– И чтобы я вас здесь больше не видел! – прорычал Лаки и так сильно хлопнул дверью, что вывеска покачнулась, и чуть не свалилась на крыльцо.
– Вот урод! – сказал Фрай, выливая из саксофона воду. По колено в грязи он был похож на чертика.
– Урод… – согласился Гросс. Отряхнулся и, потащил из грязи тарелки и барабан.
– Накрылась наша музыка, – сказал Ланг.
– А знаете, как можно сейчас повеселиться? – сказал Фрай, прищурившись.
– Подпалить этот сарай? – предположил Грос, кивая на Гавану.
– Не угадал.
– Закинуться еще Фосом?
– К черту Фос! Давайте лучше навестим старушку Мышь!
Глава 4
ПЛАН
Последние три дня Мышь была сама не своя. Бродила по комнатам и трогала себя. Проходя мимо зеркала, смотрелась в него и бурчала: – Своя я, или не своя я? Из головы не шел треклятый носок и унижение, испытанное по милости тараканов.
За вечерним чаем в пятницу она сказала: – Я этого так не оставлю! Уж я отомщу! – тяжело вздохнула, – Были бы они покрупнее – я бы наподдала им под зад. А так, что с них взять, с мелочи пузатой?
– Забудь, – сказал Ян и отхлебнул чай, аккуратно держа чашку. Посредине нее черной змейкой ползла трещина, и Ян опасался, что она может расколоться, окатив его горячим напитком, – Ты должна быть выше, – он взмахнул крылом, – Кто ты и кто они?
– Кстати, а кто они? – встрепенулась Жане, и пятое за вечер сизое перышко опустилось на дощатый пол.
– Тараканы, – ответила Мышь и попыталась себя обнять.
– Ах, тараканы… С удовольствием бы проучила парочку дождевых червей.. А этих – увольте. Не вкусные. И хрустят противно, когда их клюешь. Я ведь ненавижу чипсы, да дорогой?
– Любимая, пей чай, пока не остыл, – Ян поболтал ложкой, рискуя расколоть чашку, и незаметно затолкал перышко под кровать. – Пойми, наконец, – сказал он, драматично протягивая крыло в сторону Мыши, – Они такие, какие есть. К тому же, тараканы, любишь ты их или нет – важная часть сообщества. Они вполне, так сказать… Они.. это… нужны, да и все! Ян не смог придумать, зачем же так необходимы тараканы и от этого раздражение его достигло предельной точки. Он глянул на Мышь, пытающуюся обнять себя покрепче, потом на Жане. Та удивленно изучала орнамент на выцветшей скатерти. Ян хотел добавить что-нибудь умное, но не придумал и, нахохлившись, замолчал. Часы пробили восемь.
– Пойми, Ян, не могу я спустить им это с рук. Или что там у них? – сказала Мышь и откусила здоровенный кусок имбирного пряника, – Я обязана отомстить. В моей голове даже созрел план. Но, – Мышь тяжело вздохнула, – Я его забыла…
– Милочка – проворковала Жане, – не обращай на них внимания. Игнорируй, и они оставят тебя в покое.
Ближе к ночи Мышь устала думать о своей обиде, о тараканах и о том, как им отомстить. В голове гудело, в душе шел затяжной ливень.