Должно быть, Габриэла подошла слишком близко к Йонатану, потому что взгляды их встретились.
На картине Антуана-Жана Гро Наполеон изображен среди пораженных чумой в Яффо. Обратите внимание – он касается одного из больных солдат голыми пальцами, чтобы показать бесстрашие и поднять боевой дух.
Густые брови Йонатана рифмовались с его мясистыми губами, редкая поросль туманилась на подбородке, а кожа лица, покрытая кружевом из прыщей, была бледно-розовой. На мгновение Габриэле захотелось коснуться голыми пальцами его щеки. Вместо этого она выдавила “Привет” и почесала затылок – условный знак всех лишенных базовых социальных навыков.
Не успел он снять наушники, как она, испугавшись, обогнула его и быстрым шагом устремилась прочь. Габриэла вспомнила, как отец однажды сказал ей, что когда смотришь на нее сзади, то ее саму и не видно – просто виолончель с ножками. Хорошая шутка – из тех маленьких родительских подарков, которые остаются с тобой на всю жизнь.
Встань! Ты прекрасно знаешь, что сделал! Не перебивай меня! Я тебе не подружка, наглец!
– Встал! Ты прекрасно знаешь, что сделал! Рот закрой! Я не твой приятель, сопляк!
Габриэла оглянулась – это орал продавец, выскочивший из обувного магазина. Он был больше похож на спасателя с пляжа – загорелая лысина, тонкая цепочка и рубашка в обтяжку. Так Габриэла представляла людей, которые звонят на радио, чтобы костерить правительство, вне зависимости от того, кто у власти. И наверняка он гладит ступни женщинам, примеряющим поддельные брендовые туфли, которыми он торгует. Такие до смерти боятся жены, но геройствуют перед мальчишкой, кормящим кошек. Все произошло мгновенно. Продавец пнул лоток суши своим пошитым в Китае итальянским кожаным ботинком. Кусочки рыбы разлетелись по проезжей части, превратившись в смертельные ловушки для четвероногих. Бесхвостый отпрыгнул с пронзительным мяуканьем. Габриэла тоже попыталась закричать, но звук вырвался на частоте, не воспринимаемой человеческим ухом. Йонатан же вскочил на ноги, сунул сжатый кулак прямо к лицу продавца, и из кулака, точно из выкидного ножа, выхлестнул средний палец.
Кто напомнит классу, что мы говорили на прошлом уроке о романтическом движении?
Продавец обуви отвесил Йонатану такую пощечину, что у Габриэлы, стоявшей шагах в десяти, зазвенело в ушах. Она испугалась, что Йонатан подожжет продавца, подожжет обувной магазин, подожжет улицу, но он просто подобрал свою сумку и ушел. Резкий сигнал грузовика вывел Габриэлу из паралича.
Трудно бежать, когда тащишь на закорках Деревянного медведя, но она старалась как могла.
– Йонатан, подожди! – позвала она, задыхаясь, но ее крик снова разбился о наушники.
И лишь когда ее обглоданный ноготь коснулся его облупившегося кожаного плаща, он резко обернулся.
Йонатан приготовился к драке с торговцем обувью, но увидел Габриэлу и сдвинул с уха правый наушник:
– Это у тебя что, фишка такая – следить за мной?
– Он просто дебил… идиота кусок. Правильно, что ты ему не ответил.
– А как думаешь, почему я ему не ответил?
Йонатан достал из кармана серебристую турбозажигалку с пламенем, похожим на фиолетовый лазер. Зажег. Погасил. Зажег-погасил.
– Этот долбень еще пожалеет, что встретил меня.
Глаза Йонатана выглядели так, будто их отшлифовали наждачной бумагой.
Педагог по виолончели как-то заговорила с Габриэлой об озарении, о редчайших моментах, когда тебя осеняет, когда в сознании будто распахивается потайная дверь. Габриэла все ждала, что озарение случится с ней во время игры на виолончели, но произошло это почему-то посреди улицы Аленби в неоновом свете вывески круглосуточного супермаркета.