– Какая жалость, – сухо прокомментировал Гуребур, спрыгнул с быка и медленно подошел к сраженной лучнице. – Я думал, меня ждет развлечение подольше, но, видимо, это все, на что ты была способна, – разочарованно и небрежно он смахнул с ее головы капюшон и немедленно вытер руки, будто замарался. – Хм, мидирианка. Зря выползла из леса. Что ж, теперь ты, как твои горячо любимые Шуго, всю свою жалкую жизнь будешь развлекать вот того господина. Какая ирония, правда?

Незнакомка обернулась через плечо и натолкнулась на затуманенные глаза быка. В них она увидела свое размытое отражение. Давно она не выглядела так жалко.

Облизнув кровь с губ, она представила, как ОН будет ругаться, что снова заупрямилась и сразу не взяла ЕГО с собой. Больше одну ее ОН никуда не отпустит, после такого уж точно. ОН не пришел до сих пор только потому, что она его попросила не показываться на глазах у всех.

Девушка вымученно улыбнулась.

Гуребур покосился на нее, как на умалишенную.

– Ты чему так радуешься, недалекая? – все так же безэмоционально спросил нозурианец. – Неужто рада такой судьбе?

– Это ты глупец, всадник. А все потому, что не ведаешь правды, – лучница заговорила на ломаном языке.

Услышав ее магический шепот, зверь несколько раз моргнул, после чего его глаза вновь стали ясными. Бык уловил сокрытую просьбу, почти незаметно качнул головой и в одно движение создал под женским телом скалистый выступ. Гуребур слишком поздно спохватился и отдернул поводок быка. Подброшенная магией лучница упала прямиком в расщелину, даже не пытаясь сопротивляться этому. Нозурианец спешно подбежал к краю пропасти и с постепенно угасающей надеждой завис над ней.

К его несчастью, обрыв был настолько глубоким, что даже дне этой трещины не было видно. Свалившись с такой высоты, девчонка наверняка разбилась насмерть. Видимо, участь смертника для нее была куда приятней, нежели роль рабыни.

Гуребур отошел от края пропасти, даже не волнуясь о будущем недовольстве его господина. Первым делом надо было прогнать лучницу и расчистить путь, а вот уж что стало с ней после – это совсем не его забота.

Нозурианец остановился напротив быка, вновь околдованного силой связи. Он замахнулся и хлестко ударил непослушного зверя.

– Неделя без еды, – огласил наказание он.

Всадник обошел Шуго, чтобы вскочить верхом, как вдруг вся пустыня сотряслась от пронзительного, пугающего до дрожи звериного рыка. Нозурианец ошарашенно замер на месте. Лошади в караване испуганно заржали, воины, приготовив оружие для обороны, напряженно закрутили головами по сторонам. Трусливый Ангор сжался всем телом, сминая в руках шелковую подушку.

– Чт…что это, Хес? – писклявым голосом вопрошал он. – Это Шуго Гуребура так обозлился?

Кокинор настороженно глядел вдаль, где еле виднелся черный бык и его хозяин.

– Не думаю, мой господин, – серьезно ответил воин, нахмурившись. – Зверь Гуребура способен лишь реветь, – он ненадолго умолк и добавил, – а так рычат только хищники.

Гневный зов, леденящий кровь в жилах, повторился вновь. Нозурианец осторожно сделал несколько шагов к расщелине и прислушался. Несомненно, звук исходил именно из нее. Воздух переменился и словно стал еще горячее. На лбу хладнокровного всадника проступили капли пота. Даже Гуребуру стало не по себе.

– А вдруг это она? – невнятно высказался Ангор, вытирая лицо. – Вдруг та девчонка – это и есть дева из легенды?

– Что? – обернулся к заказчику Хес.

– Призрачная дева, посланная освободить всех Шуго… Может, это не выдумки?

– Да что вы несе…

Разразился свирепый рев, и из расщелины стремительно вылетел монстр, ветряными потоками отбросив назад Гуребура. Мужчина упал на спину и воззрился на него. Все как один подняли головы. Хес в изумлении раскрыл рот.