Вот и сейчас я лежал на пригорке в зарослях и внимательно наблюдал за троицей жуликов, едущих неподалеку от дороги в редколесье. То, что это пройдохи, видно сразу, недаром я издали углядел, что их седельные сумки набиты серебряной посудой и дорогой одеждой.

Убийцы ли они? Не знаю, вполне возможно. Во всяком случае, за поясами у всех висели пистолеты и шпаги с потертыми рукоятями. Ну что же, приняв решение перебить их всех, я начал с первого всадника.

Дождавшись, пока он выедет из зарослей на открытое место, я задержал дыхание, выждал пару мгновений и нажал спусковой крючок. В плечо ощутимо ударил приклад, уши чуть заложило от выстрела.

Вместе с пулей из ствола вырвалось облачко порохового дыма, а когда оно рассеялось, я увидел, что моя мишень слетела с коня и бездыханно валяется на земле. В груди у бандита темнело кровавое пятно.

«Лиззи», мой кровожадный мушкет, всегда нашептывающий, куда стрелять, чтобы наверняка попасть, радостно сказала:

– Молодец, много крови! Много-много крови!

Напарники преступника оглянулись на выстрел и на мгновение задержались на месте. Затем, вместо того, чтобы убегать, соскочили с коней и бросились стаскивать с убитого товарища сумку с награбленной добычей. Вот ведь ненасытные. Разве вам неизвестно, что жадность сурово наказывается?

Я взял другое ружье, припасенное заранее. Да, участнику битвы при Ульме позволялось многое, в том числе, щеголять с трофейными ружьями. После того, как мы захватили огромное количество пленных и их оружия, я возил с собой целый арсенал. Теперь у меня было три отличных ружья, включая «Лиззи», пять пистолетов и две сабли.

Вот и сейчас, затаив дыхание, я выстрелил снова и попал в массивный бок второму душегубцу, седоусому пирату. Выстрел уронил его наземь и заставил истошно вопить на всю округу. Наверное, при должном уходе его можно было спасти, но третий, уцелевший их товарищ даже не пытался этого сделать.

Выхватив сумку убитого, он бросился к коню и мгновенно забрался в седло. Его раненый подельник протягивал руки и молил о помощи на французском языке. Худой и длинный, как палка, его последний товарищ даже не глянул в его сторону. Наоборот, поскорее хлестнул коня по бокам плетью, посылая с места в карьер.

В это время я выстрелил в третий раз. Этот выстрелил оказался самый удачный. Пуля попала в голову долговязого и он тоже упал на землю.

Я довольно вздохнул и лениво поднялся с пригорка. Ладно, сходить, что ли, посмотреть, чего они там награбили? Оружие и кони лишними не будут. Решив поживиться, я направился вниз, оставив ружья на бугорке, когда из зарослей неподалеку выехали сразу пятеро грабителей.

Они почти сразу заметили меня и с криками и улюлюканьем пустились вскачь в мою сторону. Вот незадача, как же теперь им противостоять, в одиночку и с тремя разряженными ружьями?

Мне не осталось ничего другого, кроме как принять неравный бой. Мой конь Смирный находился далеко отсюда, надежно укрыт в кустах орешника. Добежать до него все равно не успею.

Получить острием сабли в спину тоже не хотелось, лучше попробовать отбиться. В конце концов, пятеро это вам не дюжина и даже не десяток. Ладно, чего-нибудь да сообразим. А там, глядишь, пока буду сопротивляться, как загнанная крыса, и наши разведчики на выстрелы подъедут.

Приняв решение, я помчался обратно на пригорок и высыпал из сумки на землю четыре пистолета. Все готовы к употреблению, привычка заряжать оружие осталась у меня со времен Индийского похода. Подняв два, я выпрямился и поглядел на разбойников. Мне они с самого начала показались необычными.