В этот момент он…уфф!.. оторвался от газеты и добродушно глянул на Сирманна.

– Ехай Русия, – заявил он на чрезвычайно ломанном русском, и тут же добавил, чтобы отсеять всякие сомнения о своем происхождении, – от Финляндия.

– А-а-а, – ответил Густав. Приятно было, что незнакомец оказался финном, то есть практически собратом.

– Гёйсе Пюйкеннен, – отложил мистер Финляндия газету и, привстав, протянул руку.

– Густав Сирманн, – так же коротко представился эстонец, поднимаясь с места и пожимая широкую разлапистую ладонь.

– От Русия?, – и Пюйкеннен плюхнулся на место, указывая прямо на своего собеседника.

– Нет, нет, я – эстонец, здесь, Эстония, Таллинн.

– О-о-о, – не то уважительно, не то сочувственно покачал головой финн, – Я – Русия, – и он развел в стороны руки, показывая, как высоко в небе летит его серебристый самолет, и продолжил путать слова – Таллинн? Эйропорт? Всреча?

– Нет, нет, никого не встречаю, я тоже лечу в Россию, в Москву, – поделился планами Густав и, заметив, что собеседник смотрит на него как баран на новые ворота, произнес то немногое, что он знал по-фински:

– Puhutteko englantia? (Вы говорите по-английски?/фин./)

– Joo (Да. /фин./), – после некоторого раздумья кивнул Гёйсе.

– I meet nobody, – продолжил Густав, – Just as you, fly to Russia, in Moscow.

В этот момент Гёйсе округлил, насколько мог, свои скромных размеров глаза и после короткой паузы воскликнул:

– We fly together!.. But, – вдруг огорчился он, – Not to the end. I`m goin` to reach the Valadivostokk.(Мылетимвместе! Но… не до конца. Я собираюсь достичь Владивостока. /англ./)

Костюм на секунду задумался, как бы сообщить о цели своей поездки, и в итоге решил сделать это максимально доступными жестами.

– Церква, проповедай, – указал Гёйсе сначала на белую полоску в разрезе воротничка, а затем на довольно большой значок на груди, откуда сверлил взглядом пространство угрюмый скандинав в капюшоне, бывший, похоже, духовным лидером секты, зерна которой и собирался сеять Пюйкенненн в дикой, но плодородной России.

Род занятий собеседника Густава не слишком обрадовал, так как не понаслышке он был знаком с очевидной навязчивостью этих милых людей. Впрочем, не подав вида, он произнес вслух:

– I`m a teacher. Have graduated the Faculty of Russian philology, now I`m going to study the native language for Russian children (Я – учитель. Закончил факультет русской филологии, теперь собираюсь преподавать русским детям их язык. /англ./), – вранье тут же завело его в какую-то беспросветную глушь. Хотя нет, финн принял все за чистую монету достоинством в одну крону.

– Teacher по-русски, – восхищенно протянул Гёйсе. Он, едва познавший первые русские слова (они же и смысл всей русской жизни) – здравствуй, водка, хорошо, – отчаянно нуждался в таком спутнике. Для своей миссии в России ему срочно требовалось подтянуть уровень языка. Одной газеты «Бригадир» в этом деле было мало. Глаза выразили почтение, и тут же затряслись пухлые щечки. Мысль родилась во взъерошенной голове и теперь стремилась наружу.

Он быстро притянул Густава к себе и панибратски похлопал его по спине, – You`ll help me to talk русски, people comes to Церква, I speak with God, master will be glad, give you much of happiness (Ты помогаешь мне говорить «русски», люди приходят в «Церква», я говорю с Богом, учитель будет довольный, давать тебе много счастья. /англ./), – лепетал он в самое ухо, буквально стиснув Сирманна в объятьях.

Густав хотел было освободиться и удрать от этого родственного представителя финно-угорской культуры, но вдруг – какого черта! – почему бы и нет, подумал он, ведь это блестящая идея! С таким прикрытием – церковь, проповедник и все такое – на таможне ему никто не будет задавать лишних вопросов. И он покорно оставался в объятиях своего прикрытия еще в течение четырех секунд.