– Ну, д-девка у т-тебя ж-ж-железная! – нижняя челюсть танкиста Паши заметно дрожала, – я и мужиков-то таких не видал! А тут б…б…баба! – ошарашенно произнёс танкист и добавил, – И вообще чудеса какие-то! Тут любой другой человек трижды бы уже п…помер! – руки у него ходили ходуном, он сдёрнул с головы танкошлем, и вытер им обильно бежавший с лица пот, – а твоя – как огурец! Она у тебя что, из закалённой стали?

Андрей, сглотнув, кивнул и хрипло ответил, не узнавая собственный голос:

– Ага, из неё, родимой… Особой закалки.

Паша полез в танк:

– У нас там где-то аптечка была, сейчас я попробую найти, надо ж перевязать!

– Да не надо меня перевязывать! – всё ещё слабая, она обратилась к Андрею: – да брось ты этот осколок, лучше помоги мне, пожалуйста!

Он с остервенением бросил осколок на землю, поднялся, и трясущимися руками стал помогать ей застегивать комбез.

– Я сильно ругалась, да? Словами всякими нехорошими вас поносила? – она виновато посмотрела исподлобья.

Андрей смахнул пот, глубоко выдохнул, почесал кончик носа:

– Да, если честно… хм… даже не предполагал, что ты ТАК умеешь. Ты ж вроде и слов-то таких не знаешь?

Она пожала плечами:

– Да я и не знала… просто эти слова вот тут, – она покрутила пальцем у своей макушки, – у Пашки вокруг головы, в тот момент вихрем крутились, ну… я и озвучила. Вырвалось. Прости. Больше не буду.

Андрей выдохнул, молча притянул её к себе, и поцеловал.

Через пару минут она стояла одетая, хотя всё ещё очень слабая от полученных ранений. Но, тем не менее, готовая к дальнейшим действиям.

Глава 6. В танке главное – не бздеть.

Бой сдвинулся на несколько километров от места их нахождения.

Укрытые между коробками стоявших рядом двух танков, они оставались незамеченными все эти долгие четверть часа, что длилась операция по извлечению осколков из её тела. Мимо них, меся грязь и снег, лязгая гусеницами и натужно рыча моторами, прошли на восток остатки того второго эшелона немецкой бронетехники, которые не были добиты нашей штурмовой авиацией. И теперь эти несколько десятков танков шли на прорыв, расширяя захваченный плацдарм.

Механик-водитель, всё ещё косясь на так чудесно выжившую лётчицу, полез в свой танк, и стал вытаскивать оттуда тела членов экипажа. Андрей ему молча помогал. Вытащили, сложили у гусеницы танка. Андрей посмотрел на Агнию. Она уже чуток отошла, и чувствовала себя получше. Она наклонилась, внимательно посмотрела на них всех по очереди, покачала головой, посмотрела на Андрея с Пашей:

– Ауры потухли. Ничего не могу.

– Кто потухли? – не понял Пашка.

– Всё, Павел Иванович, нету их больше. Умерли, – грустно добавила она.

– Умерли….– как эхо повторил он за нею, вопросительно посмотрел на неё: – А откуда ты знаешь, что я Павел Иванович?

– Я… я много чего знаю, Паша. Давай об этом чуть позже? Ты лучше скажи, как выбираться будем? А то мы всё на самолёте….

– Как выбираться….– он сдвинул шлемофон на лоб, и почесал в задумчивости затылок. Полез в свой люк, сел на своё место мехвода, долго возился там, пытаясь запустить двигатель. Безрезультатно. Вылез, спрыгнул на землю:

– Кабздец движку.

– Может, вдвоём посмотрим? – со слабой надеждой предложил Андрей.

– Да чего там смотреть? Там, похоже, все магистрали порвало… швах, короче.

– Может, этого заведём? – Андрей махнул рукой в сторону немецкого танка.

– Не-е-е! – мотнул головой мех.вод, – я на фашистском танке не поеду. Да и не сумею.

Он перевёл взгляд на свой погибший экипаж, потом тоскливо взглянул на Андрея: – похоронить бы….

– У тебя лопата есть?

– Нету, – оглянувшись на свой танк, сокрушённо развёл руками несчастный танкист. Андрей промолчал, тоже посмотрел в ту сторону – весь сапёрный инструмент с нашего танка был сорван. Андрей обошёл по кругу немецкий танк – лопата отсутствовала и на нём…