- У тебя была сумка, и он ее вырвал. Очень сильно.

Опускаю глаза. Мне так стыдно, а еще в носу снова колет, и я ничего не могу сказать. Ну да, была, и что?

- Повернись.

- Зачем?

- Я говорю — ты делаешь.

- Нет!

Резко хватает меня и насильно поворачивает к себе спиной, а потом шепчет рядом с ухом.

- Да.

Я злюсь еще больше, дергаюсь, но он держит меня крепко. Усмехается.

- Стой ровно, Соня. Или на тебя браслеты надеть?

- Ты…

- Замолчи.

Открываю рот с негодованием, а слова исчезают. То есть, вообще. Когда его пальцы мягко убирают волосы назад. Потом касаются шеи на загривке. Там еще один синяк, а точнее, три — отпечатки моего сталкера. Они тоже синие, они тоже страшные, и они самые неприятные — там мы соприкасались непосредственно кожей, и теперь, принимая душ, я каждый раз сильнее тру ее мочалкой. Именно там.

Мерзко…

Арсений обводит их по контуру и шумно выдыхает.

- Потом он схватил тебя здесь.

- Да.

Отпускает.

- Что ты…

- Заткнись.

Холодно, хлестко. Арсений не разменивается на нежности, даже на банальную вежливость, и абсолютно пренебрегает моими личными границами, будто их все еще нет. Как когда-то давно не было…

Чувствую, как он немного приседает, а потом его рука проникает под свободную ночнушку. Я тут же давлюсь возмущением, дергаюсь, шиплю.

- Совсем охренел?! Не трогай меня! Ты не имеешь права и…

- Я сказал — закрой рот!

Мои волосы жестко натягиваются, заставляя запрокинуть голову и встретиться с ним взглядами. Его глаза уже не дремучий лес даже, это что-то гораздо темнее и опаснее...

- Ты украла моего ребенка, Соня, так что я имею право на все, что посчитаю нужным. А теперь, рот закрыла и повернулась, и не думай, что я испытываю наслаждение. Касаться тебя — это последнее, чего я хочу.

Так обидно…

У меня подбородок начинает дрожать, и я не могу это контролировать, поэтому резко отворачиваюсь, чтобы он не видел.

Ткань поднимается выше, оголяя мое тело до ребер. Арсений проводит по ним пальцами, идет дальше. Совсем слегка надавливает.

- Он схватил тебя и швырнул о…что? Что это было?

- Машина.

- Машина…

Задумчиво повторяет, а потом касается третьего синяка, который сильно отличается от остальных — на бедре. Такой же уродливый и пугающий в своей черноте…

- По факту он ударил тебя всего один раз. Сюда. Чем? Ногой?

- Да, - шепчу, а он кивает пару раз и опускает ночнушку обратно.

Но не мои волосы. Мягко надавливает и заставляет снова заглянуть себе в глаза, приближается. Его нос почти касается моего, а тело сильно прижимает к столу, за который я хватаюсь.

Кажется, я чувствую, как его…о господи…это то, что я думаю?!

Расширяю глаза испуганно, приоткрываю рот. По телу бежит ток, а он усмехается. Мол, да, ты все правильно поняла, и я не стесняюсь того, что чувствую.

Он все еще хочет меня?…сволочь! А как же твоя жена Ирочка?!

- Ситуация страшная и непростая, но ненастолько, чтобы напугать тебя так сильно, - говорит тихо, хрипло, - Было что-то еще. Что?

Этот вопрос он задает не мне, а себе как будто. Задумчиво смотрит, выискивает в глазах ответы, а потом опускает их. Туда, на шею, куда мне приставили нож и оставили небольшой порез. Он не выглядит страшно, почти прошел и покрылся корочкой, чем-то напоминает кошачью царапину, но…на деле — это самое страшное, что было в том темном переулке. Когда я ощутила холодную сталь, боль и шепот на ухо:

«Мы еще не закончили, сучка»

Арсений проводит по царапине пальцем, и его лицо становится темнее. Молчит. Ничего не спрашивает, а словно вообще не может — лишь через мгновение смотрит на меня и говорит.

- Нож.

Вау.

Нет, серьезно: вау. Он описал ситуацию полностью, как оно было. Всю последовательность тех страшных минут…