Шпана, завидев Ольгу, хотел отойти от окна, но поняв, что замечен, остался на месте. Они стояли и смотрели друг на друга целую вечность, и эту вечность они молча признавались в любви.

Заморосил дождь. Стёкла покрывались прозрачными бугорками, искажающими реальность. Улица потемнела и можно было подумать, что нагрянул поздний вечер. Поднялся ветер и переломил купол зонта у женщины, спешившей домой по блестящему от луж тротуару.

Ольга замахала рукой, приглашая Данилу прийти к ней домой. Он покачал головой, потянулся к верхнему шпингалету, прикрыл раму и медленно отошёл в глубь комнаты.

Минут через тридцать в квартире Шпаны разлился трелью дверной звонок. На пороге стоял брат Оли и протягивал запечатанный конверт:

– Ты же Данила? Оля просила передать.

– Зайди, подожди.

Шпана не заглянул в конверт, сходил к себе в комнату и достал шариковую ручку, вложенную в общую тетрадь на письменном столе, небрежно начертал на конверте: «Тебя любит ещё полгорода. Вот и отвечай всем, как Филату, взаимностью».

Данила отправил мальчишку обратно к сестре, сел с унылым лицом на диван. Его распирало любопытство: что же она написала? Но как ни хотелось прочесть, всё равно не сделал бы этого. Всё это Шпана проделал назло Ольге, распаляя свою возрастающую ревность. И теперь пялился глазами на стену и думал: «Поступил назло Оле или сделал хуже только себе?»

Дождь перестал накрапывать, по подоконнику за окном били лёгкие порывы ветра, медленно ползли тяжёлые тучи. Серость накрыла улицы.

К Оле зашла соседка из четвёртого подъезда – Инна Цаплина: и тощие длинные ноги как у цапли, и лицом походила на цаплю, и кличка у неё Цапля. Училась в параллельном классе, вечно с болезненным видом, высокая, сутулая, бледная, много курила, часто выпивала и уже сотворила аборт.

Ольга выжимала половую тряпку в прихожей. Настроение после написанного Данилой было удручённым. Цапля успела залезть в холодильник и загремела банками.

– Оленька, – позвала Цапля из кухни, – а что в холодильнике-то пусто?

– Такие приходят и опустошают, – пошутила Оля улыбаясь. – На плите всё стоит. И первое, и второе. Кушать хочешь? Давай борща налью.

– Нет, спасибо. – Цапля подошла к Оле и запустила пятерню в её волосы. – У-у, копнища какая. Не то что у меня, – вздохнула Инна, придавая лицу комическую маску, – жидкая солома.

– Наверное, меньше краситься нужно.

– У меня с детства такие жидкие. – Цапля взглянула на своё отражение в зеркале над раковиной в ванной комнате. – Я что пришла… Пойдём сегодня на дискотеку?

– Я не хожу на дискотеки. – Оля вылила грязную воду в унитаз, поставила ведро и кинула туда половую тряпку. Вымыла с мылом руки.

– Девочка моя, ты такое упускаешь! Надо ходить… иногда развлекаться. А в нашем городишке развлекаловка – только танцы да дискотеки. С мальчиком познакомишься.

– У меня есть мальчик, который мне нравится. И мне больше никого не надо.

– Ну-ка, ну-ка, что за фрукт, поведай.

– Всё равно не знаешь, – соврала Оля.

– Ничего страшненького. Твой парень посидит дома. А ты будешь танцевать с другим. Смотри какая ты у нас красавица, от пацанов отбоя, наверное, нет.

– Вот этого я и боюсь.

– Ты в одного какого-нибудь вцепись, кто первый подойдёт. И он тебя проводит.

– Ну, если какой корявый. Вот и проводи с ним вечер, только, чтобы домой проводил и другие не цеплялись. И потом… как от него после отбрыкаться?

– Пошли, ничего страшного. После – пошлёшь куда подальше. Пойдём, повеселимся. Знаешь как там здорово. Музыка, зал в разноцветном свете, все весёлые, подвыпивши. Конечно, иногда портят драки между улицами. Но говорят, что на данный момент особых ссор нет. Поэтому драк не ожидается.