Неспешно прихлебывая березовицу, Олег сумел свести знакомство с сидевшим рядом торговым человеком Иваном Костромичом. Уже изрядно навеселе, Иван угостил нового знакомца «вареной» медовухой и поведал, что гулеванит здесь последнюю ночь, потому как вскорости отправляется в Новгород на двух стругах с воском. Воск Костромич надеялся выгодно продать.

– Ни черта у тебя не выйдет с воском, ганзейцы давно уж с Новгородом не торгуют, – усмехнулся Олег Иваныч, показывая хорошее знакомство с предметом разговора, почерпнутое в беседах с Гришаней.

Иван оторвался от жбана и уважительно посмотрел на собутыльника.

– Ты, я вижу, в торговле толк знаешь, – он с размаху хлопнул майора по плечу. – Только я не переживаю насчет воску, не купят ганзейцы, купит Орден али свеи. Так что проживем. Лишь бы по пути людишки лихие не напали, тати!

– Да, кстати, о татях, – оживился слегка захмелевший дознаватель. – Я тоже в Новгород добираюсь, вместе с приятелем. Нельзя ль с вами?

В ответ Костромич радостно засмеялся и заверил, что таким хорошим людям, как его новый знакомец Олег, завсегда готов услужить и даже тому чрезвычайно рад будет…

– Много за провоз не возьму, деньгу московскую кинете – и все дела! – обняв Олега за шею, пьяно кричал Иван. – Поутру приходи на пристань, сговоримся.

Занятый весьма продуктивным разговором, Олег Иваныч не обращал внимания ни на свою спутницу, ни на гулеванивших в корчме людей. Последних насчитывалось человек тридцать, а то и больше. Все они постоянно приходили-выходили, орали песни, ругались, целовались с размалеванными женщинами и временами били друг другу морды. В общем, бражничали.

Довольный собою, Олег Иваныч наконец решил, что пора и честь знать. Вставая, он вдруг вспомнил о своей даме, хотя, честно говоря, не очень-то и нужна была ему эта юная потаскушка. Он обернулся, так, больше по инерции, женщина все-таки, и никого рядом не обнаружил.

– Ну и черт с тобой, – махнул рукой. – Баба с возу, кобыле легче…

Он бросил взгляд на противоположный край стола и медленно опустился на лавку. На широкой скамье, покрытой волчьей шкурой, распустив золотистые волосы по плечам и сжимая в руках большую глиняную кружку, сидела его неверная спутница и громко смеялась. Но вовсе не она привлекла внимание Олега. Рядом, на той же скамье, обняв смеющуюся девчонку за талию, сидел кровавый ушкуйник Тимоха Рысь. Почтительно подошедший к столу хозяин самолично наливал разбойнику пиво.

– Ну, дела, – покачал головой Олег Иваныч. Нет, он не боялся, что Тимоха его узнает. В корчме было достаточно темно, да и вид майор имел соответствующий: вряд ли кто из его прежних знакомых признал бы сейчас в этом бородатом мужике в потрепанном армячишке и рубахе-пестряди старшего дознавателя одного из питерских РУВД.

Тем не менее Олег Иваныч не был настолько пьян, чтобы полностью игнорировать возможную опасность. Сердечно простившись с Костромичом, он быстро прошел мимо Тимохи и, сбежав по крыльцу, оказался на улице… Светало. На востоке, за церковью, алела утренняя зорька. Над рекой струился редкий туман.

– Однако в какую же сторону идти? – спросил он сам себя и вдруг услыхал позади чью-то легкую торопливую поступь. Обернулся…

– Куда ж ты пропал, кормилец?

Перед ним стояла недавняя спутница, юная «гулящая жёнка», и улыбалась. Улыбка у нее была ничего себе, приятной.

Ни слова не говоря, девчонка подошла ближе, встала на цыпочки и жарко поцеловала старшего дознавателя в губы.

– Пойдем в овсы, пойдем, ну? – целуя, шептала она, увлекая за собою Олега. И тот не нашел сил сопротивляться.

У нее оказалось удивительно красивое тело, молодое, упругое, с набухшими колокольцами грудей.