Девчонка, увидев это бесцеремонное разграбление, задергалась, попыталась заорать, но Волк удержал. И рот ей зажал. В таких делах криком не поможешь.

– Любезнейший, – обратился он к господинчику в черном сюртуке, который держал в руках бумаги и регулярно что-то отмечал в них, – не объясните мне, что здесь происходит?

Черносюртучный вздернул голову, желая быстро отмахнуться от назойливого проезжего, но зацепился взглядом за гербы маркизов де ла Грюн, которые украшали длинную шпагу Волка и сбрую его коня. Фаворит императора! Сутяга оценил собеседника и ответил почти вежливо:

– Забираем в казну невостребованное имущество.

– А разве наследников нет? – поинтересовался Волк, ненавязчиво наезжая на черного и конем оттесняя его в сторону от субъектов со шпагами.

– Увы.

– А как же его дочь?

– Эта? – господинчик брезгливо посмотрел на девушку, которую маркиз прижимал к себе. – Все врет. Она не может наследовать ни по праву родства, но по праву гражданства. Это чужеземка. Военный трофей!

Возможно, разговор, в котором оба собеседника испытывали друг к другу все возрастающую неприязнь, продолжился бы, но тут из разоряемого дома вынесли небольшую шкатулку.

Увидев ее в лапах очередного человечка из числа тех, что как тараканы шныряли повсюду, девчонка завизжала и начала брыкаться, как бешеная. Волк попытался удержать, но понял, что девица вылезет из рубашки и кинется к шкатулке полуголая. Допускать этого было нельзя, он разжал руки.