– В вашей культуре есть особое слово для обозначения таких чертей? – приподнял бровь белобрысый. – Где мы говорим «черти», вы говорите «некроны»?

– Некронтир! – с ненавистью прошипел Шовах. – Враги всего живого в галактике! Мертвые… ну да, роботы. Можно назвать их и роботами. Но это очень высоко развитые роботы. Могут сами собирать себя из обломков. Могут стрелять из специальных лучевых бластеров. Могут прикидываться людьми. Координируют все свои действия по радио. Жутко опасны, когда их много! И, надеюсь, у них еще нет Монолита! Если из песков выдвинется Монолит…. Они станут почти непобедимы. Очень-очень трудно одолеваемы.

– И, опять, проблема с размерами! – подчеркнула Шасерра. – Наше оружие рассчитано, вообще-то, на более мелкие цели. Стрелять по таким крупными врагам можно, но это больше как сверхточный удар шпагой, нежели мечом.

– Я должен это увидеть! – изрек Шо. – Если это точно некроны… причем размером с этот доспех… то уже есть, что доложить, и спокойно вернуться обратно на базу!

– Черт с ним, с гигантским червем? – спросила я.

– На планете есть некроны! – воскликнула Шасерра. – Это смертельно опасно! А червь… подождет. Потом разберемся, кто и что он такое!

– Червь? – спросил из угла таинственный бородатый монкей. Не то чтоб сильно длиннобородый… скорее наоборот: с короткой и аккуратненькой черной бородкой, закрывавшей весь низ лица. Но, на фоне совсем безбородых остальных, он выглядел круто и пафосно.

– Это легенды! – возразил ему очкарик. – Я думаю, мы принимаем за Гигантского Червя поезд, едущий по тоннелям Метро-2!

При этих словах все за столом невольно хохотнули. Все, да не все. Шаман, этот Папаша Кумар, скривил страшную рожу, полного несогласия, как при зубной боли.

– Я видел его! – объявил он. – Конечно, мельком, и не долго. Но достаточно, чтобы понять, что это реальное живое существо. Длиной с улицу и больше!

– Обитатели центральных, Красных станций, приручили Червя! – изрек бородатый. – Я уже почти уверен в этом! Или он, подчинил себе их!

– Но у нас с ними сейчас временное перемирие! —возразил белобрысый. – Зачем разрушать его разведывательной вылазкой? Или лишними вопросами.

– Вы воюете друг с другом?! Обитатели разных станций?! – изумилась Шасерра.

– Иногда! – растерянно ответил бородач. – Не часто! Из-за их ущербной и агрессивной идеологии!

– Обалдеть! – растерянно выдавил из себя Шовах. – Вот неожиданность, а? Три другие культуры – в устойчивом стазисе, и лишь одна – в стадии самоуничтожения.

– Самоуничтожения? – ошеломленно переспросил белобрысый монкей.

– Похоже на то! – согласился Шаман. – А выход? Он есть?

– Вы вправду не можете выйти на поверхность планеты? – начал Шовах. – Совсем-совсем никак?

– Ну… некоторые эксперименты были… – пробормотал бородач. – Но все они закончились необратимыми мутациями. Уровень радиации вне метро все-же очень высок!

– И вряд ли упадет раньше нескольких тысяч лет, до приемлемого уровня! – сверкнул очками самый умный хьюман.

– И вне города тоже? В глубине пустыни? – улыбнулась я. Хотя, конечно, улыбку-то мою они совсем не видели. Для них я такая же консервная банка с антеннами, как и остальные.

– Не знаю! – сказал белобрысый. – Мы там не были!

– Эта область, которую контролируют коты и кошки, Муррз! – слегка дернулся Шовах. – Конфликт с ними… чреват очень негативными последствиями!

– Но легенду о Червях ты слышал ведь именно от них? – возразила ему Шасерра. – Значит, черви приползают как раз оттуда! Или я уже ничего не понимаю, в местных реалиях!

– Червь – обитатель пустыни? – переспросил бородатый. – Он приполз к нам не из недр планеты?