– Я думал, расхищение склепа предполагает лопаты и фонари, а не новые сапоги, – вскинул брови Тилвас, когда я указала ему сначала на вешалки, а потом на примерочную.

– До гробницы надо еще добраться, – отозвалась я, прихватывая вечернее платье цвета ночного неба. – В склеп Льовезов нет входа с улицы. Только тайная лестница, начинающаяся в одной из комнат.

– А ты-то откуда знаешь?

– Давно присматривалась к этому захоронению.

– Могилку забронировать надеешься?

Я смерила его уничижительным взглядом.

– Тебе повезло, Талвани. Обычно я не занимаюсь кражей артефактов из частных владений, потому что это приносит слишком много хлопот, но все-таки… Все-таки я записываю некоторые дома в список желаний, назовем это так. На будущее, если вдруг захочется заморочиться.

– То есть мы с тобой идем в гости в замок, – подытожил Тилвас уже из соседней примерочной.

Я в своей старательно обматывала талию поясом с вышивкой в виде звезд. Пояс был таким длинным, что, даже завязанный, спускался почти до пола. В остальном платье казалось прекрасным: подол и лиф из плотного шелка, широкие тюлевые рукава, закрытая спина, что для меня немаловажно.

– Не просто в гости, а на свадьбу дочери хозяина. Она состоится через три дня, и туда приглашено множество людей. Как раз успеем как следует подготовиться.

– Ненавижу свадьбы, – сказал Тилвас.

– Я тоже.

В Шэрхенмисте есть шесть университетов, каждый посвящен одному из богов-хранителей. Самый крупный и престижный – университет имени Рэндома в Пике Волн. Самый дорогой и закрытый – университет имени Селесты, расположенный на уединенном западном побережье.

Quo quisque est doctior, eo est modestior.

«Насколько человек образован, настолько он скромен».

– Нам нужно как-то тебя страховать? – полюбопытствовал Тилвас, когда в день кражи мы с Мокки прощались возле лесного тракта.

Сосновый бор был полон багряных всполохов закатного солнца: овраги стремительно погружались в сумрак, но верхушки деревьев все еще затапливала янтарная патока, дарующая ощущение спокойствия и благополучия. Темно-зеленую траву и кустарники расцвечивали сизые горошины ягод под названием «Поцелуй зимы». Если наступить на такую ягоду, она лопнет с тихим хлопком, и вверх взмоет облачко, пахнущее снегом и корицей.

Выглядели мы втроем, конечно, зажигательно.

Я в шикарном платье – шелк и серебряная вышивка; Тилвас в изумительных брюках и плотном красном таори.

И мелкий Мокки в черном комбинезоне – как приблудившаяся сирота.

– Вам нужно разобраться со своей миссией так, чтобы не поднять весь замок на уши, придурки, – процедил Бакоа, накидывая глубокий капюшон своего воровского наряда и проверяя инструменты на поясе. – Если тут кому-то кого-то и стоит страховать, так это мне вас. Вот только я не из племени альтруистов – поэтому просто постарайтесь не сдохнуть. А если и сдохнуть, то хотя бы не выдав мое присутствие перед этим.

– Хм, а ведь это идея, – прикинул Талвани, элегантно отбрасывая волосы со лба. – Если что не так, сразу орём: «В библиотеке вор! В библиотеке вор!» Они отвлекаются, мы выживаем. Что скажешь, Джеремия?

Я двинула бровью:

– Выжить, чтобы потом призрак Мокки ныл у меня над ухом до глубокой старости? Сомнительная перспектива.

– Ныл? Что значит – «ныл»? – оскорбленно прошипел Бакоа. – Я буду душить тебя цепью, как минимум.

– Что-то я не вижу цепи на твоем комбезе.

– Ничего, сейчас в замке специально прихвачу. Первым делом, – пообещал он.

Тилвас закатил глаза:

– Многоуважаемые воры, я рад, что вы так активно готовитесь к своим посмертным ролевым играм, но я предпочитаю все-таки двинуться на праздник. Джерри? – Он подставил мне локоть.