– Тогда зачем эта гонка за престолом? – внимательно всматриваясь в глаза наставника, прошептала Анжелина. – Зачем братья и сёстры убивают друг друга, стараясь занять место под венцом? Если всё равно без толкового министра ни один король ничего не стоит? Ничего – ровным счётом ни-че-го!..

– Вы повзрослели, дитя моё, и теперь стало возможным говорить с Вами на эту тему откровенно, – произнёс Роквелл и отступил от крестницы на несколько шагов. Заложив руки за спину по своей давней привычке, он подошёл к занавешенному окну, рассматривая верхушки деревьев сквозь щель в шторах. – Теперь Вы понимаете, почему я просил Вас не самовольничать, когда Вы изволили связаться с бандитами Чёрного Джона?

– Каюсь, было дело, – прикрыв на миг ресницы, ответила красавица. – Я обманывала Вас.

– Я знаю, и Вы поплатились за это, стоя на краю пропасти в дни суда над ним. К тому же Вас всегда интересовало, почему я не одобряю Вашего желания получить титул герцогини Йоркской. Так вот, я готов ответить.

С этими словами советник повернулся к девушке, выждал паузу, удовлетворившись её растерянным видом и ожидающим пояснений взглядом.

– Я прекрасно понимаю, что некая маркиза Линкольн в глазах Европы, возможно, и не имеет при дворе английского короля никакого влияния, и никто не будет ассоциировать её имя с именем наследницы престола. Но если разобраться, случись что-то с принцессой Уэльской, герцогиней Корнуоллской и Йоркской, не будет в Англии никакой иной наследницы, кроме её двоюродной сестры, ближе которой к трону нет ни одного живого существа из рода Тюдоров. А значит, Палата лордов, которая сегодня вертит носом, будет вынуждена признать некую маркизу Линкольн принцессой Уэльской. По положениям «Акта о престолонаследии 1543 года[10]» с поправками от 1615, именно Вы станете претенденткой второй очереди на трон и лишь потом – Стюарты. Потомки Брэндона давно сами себя лишили этого права, вступив в неравные союзы.

Анжелина сдержанно кивнула.

– Именно поэтому я не вижу смысла признавать Ваше право на наследие трона ранее, чем это будет необходимо. Ведь у принцессы в теории должны быть дети… И мы не можем стоять у неё поперёк дороги официально. Другой разговор, что наследница ничего не смыслила в политике до недавнего времени и была лишь пешкой в игре более сильных представителей английской знати. Сегодня король Англии сидит на своём троне только благодаря проворности герцога Бекингемского и моей терпимости. Пока монарх идёт на поводу моих советов и не перегибает палку своей воли, он спокойно сидит на престоле и заключает пари с Дешторнаком на ту или иную кампанию, он неприкосновенен. А решаем исход этих кампаний мы. Я и Бекингемский. Я – внутри страны, он – за её пределами. Корона на голове Ричарда IV держится до тех пор, пока он готов играть по нашим правилам. Точно так же должно было быть и с его дочерью. Но что мы имеем сегодня?

– Ирена неуправляема, – гробовым голосом ответила маркиза.

– Мало того, в отличие от своего отца, она непреклонна. И уже сейчас, будучи ещё далеко от трона, собирает коалицию. Её обожает Палата общин. Половина лордов отдаст за неё жизнь. А теперь она организовала этот свой орден… – показывая в сторону леса, пренебрежительно рявкнул герцог. – Вооружённый до зубов.

Роквелл опустил голову, сделал несколько шагов к креслу и тяжело опустился в него. Анжелина стремительно приблизилась к крёстному, по-прежнему пытливо глядя в лицо мужчины.

– Если так пойдёт и дальше, дитя моё, принцесса совершенно выйдет из-под нашего контроля. Я вижу в ней черты венценосной бабушки и этой мерзкой Валуа