Оные заключались в щепотке толченой скорлупы от яйца, снесенного старым петухом на кучу навоза и насиживаемого жабой, а отважное дело – точно в срок намертво пресечь ту, дабы не успел вылупиться василиск, и полутора каплях вытяжки из семени Минотавра, родившегося от царицы Крита Пасифаи и беспородного быка, сделанной тамошними чародеями сразу же по убиении того чудовища героем Тесеем в небезызвестном Лабиринте.

– Запомнил тогда Фрастен, давно уж опочивший, что речь шла о смоле, однако не смог поручиться, каковой, ибо и сам перебрал в тот вечер, понеже, весь погруженный в науки, пил вино лишь третий раз в жизни. Зато искомая температура врезалась ему в память, ажно влитая! – открылся Путята настырному Молчану. – И вот уже тридесять лет пробуем то одну присадку, то иную, доводя получаемые смеси до контролируемого нагрева.

Тонкое дело – сии изыскания! И не единожды случались взрывы таковой силы, что не могли изыскать для погребальных костров хоть косточку от очередного героя, павшего при исполнении служебного долга с огнивом в руце…

А нет боле в Земле вятичей столь оснащенных мастерских, ведь оборудование для них выкрадывали мы не токмо у ромеев, а везде, где удавалось, отчего и доверили старейшины сии опыты именно нашей службе, где самые лучшие мастера по изысканию новых ядов для внешних ворогов. Ноне же, вроде бы, угадали-таки ту смолу, и оказалось, что выделяется она деревами, обильно растущими у нас; жаль, не имею права открыть тебе, каковыми.

Однако за долгие годы неисчислимых опытов почти исчерпались у нас запасы важнейшей части «жидкого пламени». Что представляет она, уведомлю тебя не ране, чем согласишься тайно отправиться за ней в Тмутаракань.

В помощь получишь былого соратника твоего по ловитве тура – в мечтах о рогах его и шкуре, хотя вернее обозначить ее охотой на Булгака – безрогого, зато ошкуренного нами. А имя его узнаешь, еже примешь верное решение. Дале – уже не твоя забота: уемистые амфоры с той добычей, запечатанные глиняными же пробками, а хватило бы для завершения опытов и пять таковых, переправят к нам иные…

– Не Шуй ли там? – озарился Молчан в уме. – С радостью обнял бы его!

– Возвращаясь, сможешь сам выбирать путь следования, – продолжил старший родич, уже завершая. – Аще сильно торопишься, то прежний подходит боле. Однако, ежели будет у тя время и желание, дозволим тебе транзит чрез роскошный красотами Киев. Там ноне пребывает еще один твой соратник, хаживавший за Булгаком… Мимоходом выполнишь еще одно задание – пустяшное. Тебя, искушенного не по годам и ловкого, оно не обременит!

Что до скорых и недолгих знакомств с киевлянками, се – чисто на твое усмотрение. Все же не утаю: сочны они, сладостны и неимоверно пригожи! Да и речь их одинакова с твоей, что немаловажно! Ибо ладно подвешен у тебя язык, а самый надежный проводник к лону девы – ее уши…

Отзывчивы, не алчны и не ограбят, якоже в Царьграде: потратишься лишь на скромные подарки им. На оставшееся же закупишь гостинцы для дома – в Киеве широк выбор!

При твоей-то прыти все младые киевлянки падут к ногам твоим! – еще и благодарны будут… Не все ж тебе отсиживаться под юбкой у Доброгневы!

Соглашайся, немедля, и не пожалеешь о том! Тмутаракань, Киев, виноградное – красное и белое, спелые абрикосы и арбузы, диковинные трели соловьев, полные кубки, еже встретишь соратников и многое вспомнишь с ними, осушая, прекрасные девы из разных племен, отзывчивые, и даже болотная рысь, о коей все прочие охотники из вятичей и не мечтают, ведь не доведется им таковой трофей!

Так спеши же туда, вздымая крыла своей доблести! Не медли!